Петр I

27 апреля царь прибыл сюда из Воронежа с очень небольшою свитой. Я немедленно отправился с визитом к графу Головину и напомнил ему о давно ожидаемом ответе на мою записку, прибавив, что должен отнестись к ней серьезнее, чем когда-либо, в виду краткого времени, которое его величество намерен провести в Москве. Граф обещал поспешить насколько возможно.

29-го царь присутствовал при бракосочетании г. Эйзенбрандта (своего последнего комиссара при дворе императора китайского), на которое, по его приказанию, был приглашен и я. Его величество принял меня вполне милостиво. Я был очень удивлен, не видя ни странных церемоний, которыми прежде в России сопровождался брачный обряд, ни безмерной попойки, которой опасался. К концу праздника царь приказал ввести в комнату русского солдата, захваченного шведами в плен при беспорядочном отступлении саксонских и польских войск в конце последней кампании. Этот молодец рассказал, что взят был вместе с 45, большею частью больными, товарищами. Несколько месяцев спустя шведы хладнокровно отрезали пленникам по два пальца правой руки и затем отпустили их на родину с этой постыдной меткой. Глубоко взволнованный таким поступком, царь публично заявил, что, хотя шведы и стараются выставить его и русский народ варварами и плохими христианами, он может призвать весь мир и преимущественно тысячи шведов, находящихся в плену в России, свидетелями, что никогда ни с одним из неприятелей не обращался так недостойно. Он прибавил, что бедных солдат ему, конечно, очень жаль, но поступок шведов выгоден для него: он намерен зачислить в каждый полк по одному из пострадавших, как живой образец товарищам, чего можно ожидать от беспощадного врага в случае плена или поражения.

На другое утро государь отправился говеть к Троице. Это знаменитый и очень богатый монастырь милях в пятидесяти от Москвы. Он составляет такую же святыню, как храм Богоматери в Лоретте, в Италии, или келья Св. Девы (Maria-Zell) в Штирии, и не многие из русской знати решаются предпринять что-либо серьезное, не поклонившись святителю Сергию, которому приписывают многие чудеса и которого чтут наравне с главным покровителем русских, святителем Николаем. У царя, впрочем, есть и особая причина ехать на богомолье: при его ежегодных посещениях Троицкий монастырь подносит ему обыкновенно в дар от десяти до пятнадцати тысяч фунтов стерлингов в знак признательности за свои доходы и привилегии, которые остались нетронутыми, несмотря на то что права прочих монастырей значительно ограничены за последнее время⁹. Его величество возвратился сюда прошлою ночью и в конце этой недели отъезжает к армии.

Потрудитесь принять во внимание, что эта постоянная суета не дала мне почти никакой возможности поговорить с царем о делах. Я снова обратился к графу Головину, который 30-го числа минувшего месяца сообщил мне, что ответ на мою записку готов, одобрен его величеством и передастся мне, как только он будет переведен на голландский язык. Я избрал этот язык для переговоров, так как царь сам прекрасно понимает его, а мне не хочется вполне зависеть от переводчиков. Граф прибавил, что впоследствии нам необходимо будет иметь одно или два совещания по этому же вопросу, для чего он намерен остаться в Москве дней шесть или восемь долее, чем государь.