Петр I

По приглашению коменданта я ездил с ним за город, в его экипаже, смотреть, как батальон его полка, состоящий из 700 человек, производит учение. Солдаты этого батальона были обучены так же хорошо, как любой датский полк. Разница заключалась разве в том, что все приемы они делали быстрее, чем наши солдаты, хотя делали их точно так же одновременно. Стрельбу они равным образом производили отлично, подобно любому иностранному полку, как <общими?> залпами, так и повзводно.

В четверти мили к югу от Нарвы находится большой, шумный, бурливый водопад, низвергающийся со скалы. Вытекает он из озера Пейпуса³, которое тянется до самого Пскова; около водопада в большом количестве ловятся лососи; несколько штук поймано было при мне, пока я там стоял.

19-го. Прибыл сюда из Петербурга генерал-адмирал Феодор Матвеевич Апраксин, встреченный с вала салютом из 51 орудия. Сестра его, ныне вдовствующая царица, была замужем за покойным братом царя⁴.

Так как я письменно уведомил Апраксина о моем прибытии в Нарву, то в виду моего положения, как посланника коронованной особы, вежливость, принятая между людьми, умеющими обращаться в свете, требовала, чтоб он первый сделал мне визит или по крайней мере прислал бы кого-нибудь уведомить меня о своем приезде. Но он не сделал ни того, ни другого, и мне пришлось с этим примириться, так как я нуждался в его поддержке против коменданта, который во многом проявил относительно меня свою невежливость. Я послал к Апраксину секретаря миссии Фалька передать ему мой привет и выразить радость по случаю его приезда. В ответ он тотчас же прислал ко мне майора, которому приказал меня благодарить и поздравить с приездом, в качестве посланника, в Россию, причем выразил надежду на скорое свидание со мною.

20-го. Я долго сидел дома, ожидая первого визита генерал-адмирала; наконец увидел, что он не намерен его сделать. Однако, так как для пользы королевской службы мне необходимо было получить сведения, где настичь царя, чтобы продолжать мое путешествие, и я полагал, что генерал-адмирал в состоянии лучше, чем кто-либо, сообщить мне эти сведения, коих я ни от кого еще не мог добиться, то я передал ему чрез секретаря миссии Фалька, что мне хорошо известно правило, принятое в Дании относительно первого визита, но что я не знаю, как поступают в подобных случаях в России, и что, так как я весьма желаю говорить с ним, то предоставляю ему самому назначить удобные для него час и место для первого нашего свидания, причем, впрочем, надеюсь, что он поступит относительно меня не иначе, чем как принято поступать в России с посланниками других коронованных особ.

Генерал-адмирал велел отвечать, что он несведущ во всех этих церемониях, но что, так как здесь оба мы чужие и проезжие, то не все ли равно, где нам свидеться, а потому, если мне удобно и я хочу сделать ему честь прийти к нему, он будет мне очень рад.

Я тотчас же пошел к нему, и так как кушанье стояло у него на столе, то он предложил мне отобедать. Я согласился, но такого плохого обеда мне никогда в жизни еще не приходилось есть, ибо по случаю постного дня на столе ничего не было, кроме рыбы: осетрины, стерляди и других неизвестных в Дании пород, воняющих ворванью. Вдобавок все яства были присыпаны перцем и крошеным луком. В числе других кушаний был суп, сваренный из пива, уксуса, мелко накрошенного лука и перца. За столом, согласно русскому обычаю, всякая заздравная чаша наливалась иным напитком и в другого рода стаканы. В особенном ходу был напиток, называемый «Астраханским пивом» и выдаваемый за виноградное вино, на самом же деле сваренный из меда и перцовки. Люди, знакомые с местными обычаями, уверяли меня, что напиток этот варится с табаком.

Адмирал казался очень любезным и веселым человеком. Он так же, как и другие, не знал, где застигнуть царя. Обещал сделать распоряжение относительно производства мне содержания согласно заключенному между Даниею и Россиею договору, заверил меня, что во всем, в чем может, будет к моим услугам, и вообще был очень вежлив.

За тем же обедом в гостях у генерал-адмирала был один сибирский принц, называвшийся царевичем⁵, подобно сыну царя. Звали его так потому, что предки его, прежде чем подпали под русское владычество, были царями в Сибири. Царевича этого царь постоянно возит на свой счет по России, путешествуя с ним сам или заставляя его путешествовать с другими своими главными министрами. Делает он это частью из сострадания, частью из опасения, как бы сибирский царевич не попал обратно на родину, не произвел там восстания и вообще не стремился вернуть себе значение и власть предков.