Петр I

Царь понимал хорошо по-французски и, я думаю, мог бы говорить на этом языке, если бы захотел; но для большей важности он имел переводчика; по-латыни же и на других языках он говорил очень хорошо. В одной из его зал находилась королевская стража, но он почти никогда не приказывал ей сопровождать себя. При всем своем любопытстве он никак не хотел выехать из отеля и обнаружить признака жизни, покуда не посетил его король. На другой день по прибытии царя, в субботу утром, сделал ему визит регент. Монарх вышел из кабинета, сделал к регенту несколько шагов и обнял его с важным видом превосходства, показал на дверь своего кабинета и, оборотясь, тотчас вошел туда без всякого приветствия. Регент последовал за ним; позади его вошел князь Куракин, который должен был служить переводчиком. Там было два кресла, одно против другого; царь сел на кресло с высокою спинкой, а регент занял другое. Разговор продолжался около часа, но о делах – ни слова. Затем царь вышел из кабинета, а за ним и регент; после низкого поклона, на который царь ответил посредственно, он оставил его на том самом месте, где встретил.

В понедельник, 10 мая, царя посетил король, которого он встретил у дверец кареты, и, по выходе его оттуда, шел с ним рядом по левую руку до самого кабинета, где они нашли два одинаковых кресла. Король сел на правое, а царь на левое; князь Куракин служил переводчиком. Удивительно было видеть, как царь, взяв короля под мышки и подняв его в уровень с собою, поцеловал его таким образом на воздухе, и король, несмотря на свой юный возраст и на неожиданность поступка, не обнаружил ни малейшего смущения. Поразительны были любезность царя, какую он расточал королю, нежность, какую он выражал ему, и непринужденная учтивость, которая лилась потоком, но с примесью величия, равенства и с легким оттенком преимущества по возрасту: все это можно было чувствовать весьма отчетливо. Царь очень хвалил короля, казался от него в восхищении и уверял в том окружающих. Он обнимал его несколько раз. Король сказал царю короткое, но очень любезное приветствие; в разговоре участвовал герцог дю Мен, маршал Виллеруа и другие почетные лица. Свидание продолжалось не более четверти часа. Царь проводил короля так же, как встретил, т. е. до самой кареты.

В среду⁹, 11 мая, в 4 или 5 часов царь поехал отдавать визит королю, которым был принят у дверец кареты, и шел по правую сторону короля. Церемониал был условлен еще прежде их взаимного посещения. При этом царь оказывал королю ту же любезность и то же радушие; визит продолжался также не более четверти часа. Но толпа народа осадила его.

С 8 часов утра царь осматривал площади Королевскую, Побед и Вандомскую, а на другой день – обсерваторию, мануфактуры Гобеленов и королевский сад лекарственных растений. Во всех этих местах царь с особенным удовольствием все рассматривал и делал много вопросов.

В понедельник¹⁰, 13 мая, царь принимал лекарство, но это не помешало ему после обеда осмотреть многие мастерские, пользовавшиеся известностью.

В пятницу, 14-го, с 6 часов утра он отправился в большую Луврскую галерею, чтобы видеть там модели всех королевских крепостей, которые имел честь показать Гасфельд со своими инженерами: тут же и для той же цели находился и маршал де Виллар с несколькими лейтенант-генералами. Царь очень долго рассматривал все модели; потом посетил многие места Лувра, а после того прошел в Тюильрийский сад, откуда удалили весь народ. В это время строили разводный мост. Работы эти он рассматривал долго и очень внимательно. После обеда он отправился к герцогине Анжуйской, которая присылала к нему своего почетного кавалера с приветствием. Исключая королевского кресла, герцогиня приняла его, как короля. Сюда приехал герцог Орлеанский и повез царя в оперу в свою большую ложу, где оба поместились на переднюю скамейку с большим ковром. Спустя несколько времени царь спросил: «Нет ли пива?» Тотчас принесли его в большом стакане на подносе. Регент встал, взял поднос и подал царю, который с улыбкою и учтивым наклонением головы принял стакан без церемонии, выпил и поставил на поднос, который все держал регент. Отдавая стакан, регент взял тарелку, на которой лежала салфетка, и подал ее царю, который, не вставая, взял салфетку и утерся. Эта сцена всех удивила. При четвертом акте царь ушел ужинать и никак не хотел, чтобы регент оставил ложу. На другой день, в субботу, царь взял наемную карету и отправился осматривать множество любопытных вещей у мастеровых.

16 мая, в день св. Троицы, он приехал в Дом инвалидов¹¹, где хотел все видеть и все везде испробовать. В столовой отведал солдатского супа и вина, выпил за их здоровье, трепля их по плечу и называя камарадами; восхищался церковью, аптекой и больницей и был в восторге от порядка, в каком содержался этот дом. Для почетного приема был здесь маршал де Виллар. Супруга маршала также была здесь как простая зрительница, желавшая видеть царя; но он узнал ее и сказал ей несколько приветливых слов.