Петр I

На это легко было ответить, что препятствия, ранее стоявшие на пути, теперь полностью устранены, благодаря счастливому возвращению его царск. вел., и frustraneo labore <напрасными усилиями – лат> распавшаяся сама собой контроверза будет введена в русло; что я ныне живу твердой надеждой, что его превосходительство продвинет дело вперед настолько, что разрешение его вел. царя на давно искомую аудиенцию будет дано без дальнейшего перенесения сроков. Хотя боярин Нарышкин уже не мог прибегнуть к какой-либо из своих отговорок и дал понять, что его царскому вел. предпочтителен завтрашний день, чтобы милостиво дать аудиенцию, он все же ответил мне возражением: дескать, его царек, вел. не могут дать открытый прием в царском кремлевском замке (по причинам, известным вашему имп. величеству), ибо после безвременной кончины царского брата Ивана Алексеевича не желают ни восходить на царский трон, ни сидеть на нем: посему ввиду моей собственной персоны, а равно поддерживавшихся доселе добрых comportament <манер – лат> прием был устроен privatim pro medio termino <в частном порядке и в умеренные сроки – лат>, вопреки принятому ранее решению retentis etiam credentialibus <вручить верительные грамоты – лат>, содержание коих они узнали еще в Вене от вашего имп. величества и ваших высоких министров: установить, как и утвердить, nullaque data audientia <какую угодно дату аудиенции – лат> для меня как ablegatus <посланника второго ранга – лат.>. Когда, стало быть, мне пожелается, тогда его царское величество милостиво соизволят меня принять для подобающей выдачи мною вашего имп. величества верительных грамот. Царь дал на это свое согласие тем легче, что боярин Лев Кириллович со своей стороны многократно заверил, что не только будет присутствовать на privatae audientiae <приватной аудиенции – лат> наряду с другими лицами, но и сам лично приведет меня к ней. И на другой день, т. е. 13-го дня сего месяца, в пять часов вечера я был приглашен на прием этим уже не раз упоминавшимся выше боярином; прием состоялся во вновь построенном (принадлежащем его царек, вел.), дворце, записанном на имя Лефорта. После того как я и три моих кареты, запряженные каждая шестеркой лошадей, со всеми офицерами и полной свитой прибыл к дому Лефорта, я велел своему секретарю огласить верительные грамоты вашего имп. величества, другие же, грамоты имп. миссионеров⁶, просил подобающим образом зачитать вслух почтенного падре Франциско Эмилиани. При входе меня сразу же любезно встретил канцлер государства, он же препроводил меня в четвертую комнату, где в центре залы меня ожидали царь и первый министр Нарышкин (который также сделал несколько шагов мне навстречу), генерал Лефорт, тюринго-саксонский генерал-провиант-комиссар