Петр III

Такой конец полугодового пребывания у власти тем более странен, что направление реформ было избрано Петром верно. Император дал ход давно назревшим преобразованиям, и даже во внешней политике — ахиллесовой пяте его царствования — союз с Пруссией в перспективе сулил много выгод. Но воспользоваться ими сумела Екатерина II, как и плодами других преобразований мужа. Важно отметить последовательность, даже преемственность их действий. На словах всячески открещиваясь от нелепых предприятий супруга, императрица двинулась в ту же сторону, умело обходя препятствия, о которые споткнулся её предшественник.

Значит, выбора у монархов не было. Но в тогдашней русской действительности важнее оказалось не что, а как делать. На одной и той же дороге можно забрести в грязь, а можно благополучно пройти по бровке, не замочив ног. При единстве стратегии разные полководцы используют разную тактику.

Именно тактически начинания Петра вели его к гибели. Наивно предполагать, будто узкая группа «друзей Екатерины» могла вызвать такую волну возмущения, которая захлестнула Петербург в июне 1762 года, накануне новой войны. В свержении Петра III были заинтересованы самые влиятельные слои тогдашнего общества: духовенство, армейское офицерство, гвардия, столичное чиновничество и даже заметная часть двора. В таких условиях молодая государыня могла либо стать надеждой оппозиции, либо самоустраниться и разделить участь мужа. Она выбрала первое.

«Не восхотел объявить его наследником»

Лишив супругу всяческого влияния, Пётр не переставал третировать её. Устраивать каверзы. Например, встретив во дворце ювелира Иеремию Позье, шедшего от императрицы, Пётр настрого запретил «бриллиантщику» принимать от неё заказы. Садовнику в Петергофе государь не разрешил отпускать жене любимые фрукты². Такие мелочные поступки были в характере Петра. Они проявлялись и по другим поводам. Штелин описал случай, как на прогулке в Летнем саду императору встретился француз, не поприветствовавший его поклоном. Пётр приказал адъютанту догнать наглеца, «влепить ему в спину палашом 20 фуктелей и сказать: “Так его величество учит вежливости невоспитанных французов”»³. В этот момент уже было ясно, что Франция окажет Дании военную помощь. Император собирался скрестить с французами клинки на поле боя, а вышло — выдрал одного невежу да выслал из столицы французскую оперную труппу.

После похорон свекрови Екатерина, казалось, отдалилась от всего. Ссылаясь на недомогание, она предпочитала оставаться в своих покоях и не показываться на глаза мужу, чтобы не навлекать на себя его гнев. «День рождения императора праздновался с изрядной пышностью, — доносил Кейт 23 февраля. — Императрица на сём торжестве не присутствовала». Скупой на детали Штелин отметил в марте: «Весь этот месяц императрица не выходила по причине боли в ноге и других болезней»⁴. О нездоровье Екатерины знали при дворе и приписывали его глубокой тоске⁵.

Между тем шёл последний месяц беременности Екатерины. 11 апреля она произвела на свет сына от Григория Орлова. Роды были тайными. Чтобы отвлечь внимание императора, преданный камердинер государыни Василий Шкурин поджёг собственный дом на другом конце города. Пётр III обожал пожары, не пропускал ни один, всегда приезжал и распоряжался тушением. Толпа придворных во главе с самодержцем-пироманом отправилась поглазеть на пламя, а Екатерина разрешилась от бремени. Мальчик получил имя Алексея Бобринского и первые годы жизни провёл в семье Шкуриных.

Любопытно, знал ли Пётр о случившемся? Его собственные дела с наследником обстояли самым плачевным образом. В Манифесте от 13 июля Екатерина II писала о муже: «Имея он единого Богом дарованного Нам Сына, Великого Князя Павла Петровича, при самом вступлении на Всероссийский Престол не восхотел объявить его наследником престола... а вознамерился... Отечество в чужие руки отдать»⁶. Что здесь правда? Пётр III официально не признал Павла наследником, а в частных беседах не признавал и своим сыном. Ни в Манифесте о вступлении на престол, ни в присяге новому императору имя Павла не упоминалось. Крест целовали нынешнему государю и «по высочайшей его воле избранным и определяемым наследникам». Последние не назывались⁷.

Такой поступок в отношении сына говорил о многом. Ведь речь шла об официальных документах. Остальное — сведения из дипломатических источников. Вездесущий Бретейль успел сунуть нос и в эту кастрюльку на дворцовой кухне. 15 февраля он писал: «Со дня своего воцарения император всего один раз видел сына своего. Многие не усомнятся в том, что, ежели родится у него дитя мужского пола от какой-нибудь любовницы, он непременно женится на ней, а ребёнка сделает своим наследником. Однако те выражения, коими публично наградила его девица Воронцова во время их ссоры, весьма успокоительны в сём отношении».