Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

О том, каковы эти принципы, Итальянская федерация объявила на своем конгрессе во Флоренции в октябре того же года: это были принципы анархистского коммунизма. Прежде преобладающей идеей, которая разделялась большинством анархистов-бакунистов, был так называемый коллективизм. В соответствии с этой идеей в ходе революции земля, фабрики, заводы, рудники, шахты, другие средства производства, средства сообщения и обмена обращались в коллективную собственность всего безгосударственного общества в целом. При этом они передавались в пользование и под управление тем, кто на них или с ними работал, то есть союзам работников. Эти объединения должны были затем сами, снизу, на основе федерации, свободно и планомерно согласовывать свои действия, обмениваясь и сотрудничая между собой в общих интересах. Таким образом, производство социализировалось (обобществлялось).

«Юрцы» считали, что произведенные общественные блага, изделия промышленности и сельского хозяйства должны были распределяться в союзах на основе личного трудового вклада каждого из их членов. Это был принцип «каждому – продукт его труда», «каждому по его делам». Возникавшее отсюда неравенство между отдельными союзами и отдельными их членами предполагалось периодически выравнивать. Впоследствии, когда произойдет общий рост производства, коллективисты считали возможным переход к свободному потреблению и удовлетворению нужд каждого человека, независимо от его вклада в общий труд – по принципу «каждый по своим способностям, каждому по его потребностям». Такая модель экономики нашла свое отражение в широко известной в федералистском Интернационале брошюре Гильома «Идеи о социальной организации», изданной в 1876 году[663].

Однако уже к 1869 году среди части французских анархистов сформировалась мысль о том, что в безгосударственном обществе «все должно принадлежать всем», производиться и использоваться сообща, свободно. При таком устройстве все члены общества имели бы свободный и равный доступ к средствам производства, к произведенным изделиям и продуктам, независимо от его личного трудового вклада. Каждый трудится в соответствии со своими возможностями и имеет такое же, как и все остальные, право на удовлетворение своих потребностей.

Идея обсуждалась и вызрела в секции французских эмигрантов-коммунаров в Женеве, группе «L'Avenir» («Будущее»), к которой принадлежали уроженец Савойи и лионский коммунар, слесарь-водопроводчик Франсуа Дюмартре (1842–1931); бывший член Центрального комитета Национальной гвардии Парижской коммуны, портной Эдуард (Франк) Андинью (1844–1883); бывший член Парижской коммуны, токарь Франсуа (Шарль) Остен (1823–1912) и механик Антуан Перрар (1841–1912). Кропоткин вспоминал о Дюмартре, выходце из бедной крестьянской семьи, которому удалось учиться лишь в начальной школе, как об одном «из самых умных и сметливых людей», которых он когда-либо встречал в жизни. «Его оценки людей и текущих событий были так замечательны по своему здравому смыслу, что порой оказывались пророческими. Дюмартре был также очень тонкий критик текущей социалистической литературы, и его никогда нельзя было ослепить фейерверками красивых слов и якобы науки»[664]. В начале 1876 года он выпустил брошюру «К работникам физического труда, сторонникам политического действия», в которой сообщил о намерении опубликовать книжку об «анархистском коммунизме». Как утверждает историк анархизма Неттлау, таково было первое употребление этого выражения[665].

18 марта того же года, на крупном международном собрании в Лозанне, посвященном годовщине Парижской коммуны, с речью об анархистском коммунизме выступил член Юрской федерации Элизе Реклю[666]. О дружбе между этим великим географом и Кропоткиным мы еще неоднократно упомянем на страницах этой книги.