Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Как ни странно это звучит, но некоторые из его последователей тогда допускали существование безвластного общества даже под таким названием. Так, в 1918 году Атабекян, старый друг Кропоткина, предлагал перестроить политическую систему Российской Советской Федеративной Республики. Он рассчитывал, что организации народа, основанные на самоуправлении (Советы, союзы кооперативных предприятий и учреждений, фабрично-заводские комитеты, профсоюзы, домовые комитеты), и их объединения возьмут на себя функции экономического регулирования и государственного управления. Атабекян открыто использовал термин «анархическая республика»[1775].

Похожие идеи предлагал Филипп Маркович Неусыпов, уральский казак, сотрудник Казачьего отдела ВЦИК и по совместительству издатель анархистского журнала «Революционное творчество». В конце 1917 года он выдвинул план образования на месте Российской империи Всероссийского Политического Союза Федеративных Республик, состоящих «из групп автономных штатов»[1776]. Этот процесс он попытался продемонстрировать на примере Уральского казачьего войска. Учитывая экономический уклад, исторические традиции и современный быт казачества, Неусыпов считал, что вскоре казаки «принципы федерации сделают основой своей социальной жизни»[1777].

Казачью автономию Неусыпов предлагал строить как федеративный союз автономных станиц. Войсковой съезд должен был выполнять «законосовещательную» роль и контролировать исполнительную власть. Предполагалась реорганизация экономики на основе кооперативного сектора. Различные области жизни общества должны были регулировать отраслевые съезды, состоящие из делегатов станиц. Их решения считались бы действительными после утверждения станичными сходами (общими собраниями жителей), причем в состав казаков предлагалось принять «иногородних» (издавна живших там переселенцев). Исполнительная власть должна была перейти к избираемым съездами и работавшим под их контролем советам или комитетам, объединенным в «Войсковой круг»[1778].

Реорганизацию экономической жизни России Неусыпов предлагал провести на основе уже имеющейся сети кооперативов. В условиях развала экономических связей, краха единой денежной системы, полагал он, гораздо проще будет перейти непосредственно к безденежному обмену между кооперативными организациями[1779]. Как видим, «белой вороной» среди анархистов Кропоткин не был. Ведь идеи, близкие ему в то время, выдвигали и другие сторонники Коммунизма и Анархии, не говоря уже об эсерах-максималистах, которые занимали промежуточную позицию между анархистами и социалистами-революционерами. Они представили в комиссию, которая занималась разработкой конституции РСФСР, проект «Трудовой республики», понимаемой как «децентрализованное общежитие с широкой автономией отдельных областей и национальностей, ее составляющих», ведением «общественно-планомерного хозяйства общественными средствами производства и обращения» и ликвидацией «торговли и денег»[1780].

* * *

В июле 1918 года Кропоткины переехали из Москвы в подмосковный город Дмитров, где было легче прокормить семью. Граф Дмитрий Адамович Олсуфьев (1862–1937) продал им деревянный дом на бывшей Дворянской улице (с 1924 года Кропоткинская улица, дом 95). По некоторым сведениям, они время от времени наезжали туда еще в начале года. Небольшой, одноэтажный с четырьмя комнатами, он был построен братом графа, земским деятелем и предводителем дворянства Михаилом Адамовичем Олсуфьевым (1860–1918) около 1898 года в стиле русского деревянного модерна. В доме был установлен московский телефон. Кропоткины не стали менять желтовато-коричневый интерьер комнат, перекрашивать оконные рамы цвета красного дерева, темно-коричневые двери и гостиную, менять коричневатые обои, гармонировавшие с терракотовыми плитками камина.

Петр Алексеевич перевез в Дмитров книжные полки, вмещавшие полторы тысячи книг его библиотеки. Жизнь Кропоткиных проходила в основном в двух северных, теплых комнатах – спальне и небольшом кабинете, где Петр Алексеевич работал за ломберным столом и спал на кровати. По воспоминаниям скульптора Ильи Яковлевича Гинцбурга (1859–1939), кабинет был очень тесно заставлен мебелью. По своему обыкновению Кропоткин немедленно завалил комнату книгами. «Они лежали и на подоконнике, и на столах, и даже на стульях». Скульптор Гинцбург, один из его близких знакомых, полагал, что Кропоткины старались скопировать обстановку своего дома в Бромли[1781]. Бывавший в гостях у Петра Алексеевича анархист Герман Сандомирский называл эту комнату «предательской», ибо в ней ветер дул в многочисленные щели[1782]. В гостиной и столовой также было холодно, несмотря на камин и изразцовую печь.