Петр Лещенко. Исповедь от первого лица

Я жалел о том, что в конце июня меня не было в Кишиневе. Вот бы было хорошо вернуться в Россию вместе со всей Бессарабией, точно так же, как я когда-то ее покинул. К тому времени я уже был свободен и несчастен. Брак с Зиночкой еще не был расторгнут, но мы уже жили порознь. Я жил в нашей старой квартире при ресторане, а для Зиночки, Игоря и Зиночкиной матери снял квартиру в Бухаресте и отдал в их распоряжение дом в Кармен Сильва. Зиночка быстро успела настроить против меня Игоря, быстро внушила ему, что я плохой отец. Мои встречи с сыном проходили в ее присутствии (иначе я не мог увидеть Игоря) и выглядели так: мы здоровались, я пытался начать разговор, но Игорь отмалчивался и прятался за Зиночку. Она говорила с нескрываемым злорадством: «Икки не хочет видеть своего плохого папочку». На этом встреча заканчивалась. Я пытался объяснить Зиночке, что она поступает неправильно, что нельзя делать ребенка заложником наших отношений, что я люблю Игоря не меньше, чем она, что она делает меня и Игоря несчастными, но все мои объяснения были ей что об стенку горох. Она настолько озлобилась, что не внимала голосу разума. Я просил Валю помочь мне. Она несколько раз пыталась вразумить Зиночку, но не смогла. Попытка подействовать на Зиночку через ее мать тоже провалилась. Та сказала мне со злостью: «Вы имеете то, что посеяли». Мне было очень плохо. Хуже всего было сознавать то, что Зиночка калечит душу нашего сына. Что может вырасти хорошего из озлобленного ребенка? Поняв, что плетью обуха мне не перешибить, то есть — не переубедить Зиночку, я с зимы 1939 года перестал встречаться с ней и Игорем. Деньги им отправлял с посыльным или передавал через Валю.

У матери с отчимом тоже произошла неприятность. Сестра Катюша, спокойная послушная девушка, вдруг выкинула фортель — уехала в Америку со своим приятелем Виктором Мажаровым. Мажаров, сын русских эмигрантов, вывезенный из России в трехлетнем возрасте, приехал в Бухарест из Загреба. Он говорил всем, что учится на режиссера, но на самом деле нигде не учился и не работал. На что он жил, я не знаю. Возможно, ему присылали деньги родители, возможно, он спекулировал на бирже или занимался мошенничеством. От такого прохиндея всего можно было ожидать. Катюша познакомилась с ним в театре, во время антракта. Случайно разговорились, и пошло-поехало. Мажаров внушил Катюше, что в ней пропала великая драматическая актриса, и уговорил ехать с ним в Голливуд. Мажаров был уверен в том, что его и Катюшины таланты будут оценены там по достоинству. О режиссерских талантах Мажарова я судить не могу, так как не видел ни одной его постановки, но сестру свою знаю хорошо. Она прекрасная танцовщица и неплохая эстрадная певица. Голос у нее не сильный, но приятный. Задатков драматической актрисы в ней нет ни на грош. Я ей так и сказал тет-а-тет, когда пытался отговорить от опрометчивого шага. Она обиделась и порвала отношения со всеми нами. Виновным я себя не считаю. Должен же кто-то сказать правду человеку, витающему в облаках. Если не родной брат, то кто еще скажет? Катюша уехала, и с тех пор от нее не было никаких вестей. Уже более десяти лет нет ничего. Хочется думать, что у нее все хорошо, да как-то в это не верится. Я же знаю Катюшу, то есть знал ее такой, какой она была. Она была вспыльчивой, но отходчивой. Трудно представить, что она может таить злобу годами. Да и за что на меня злиться, ведь я хотел ей помочь. Тяжело вспоминать о Катюше. Сразу же приходят на ум более глубокие мысли о том, насколько хрупко человеческое счастье. Казалось, совсем недавно все у нас было хорошо. Мы с Зиночкой любили друг друга, у нас рос сын, сестры мои готовились стать артистками, мечтали о славе и всем прочем. А что осталось в 1940 году? Мы расстались с Зиночкой, сына я, можно сказать, потерял, Катюша уехала… После отъезда Катюши мать с отчимом испугались, что и Валя может сделать что-то в том же духе, и поспешили выдать ее замуж за Петра Попеску, тромбониста оркестра филармонии. Петр покорил моих родителей своей рассудительностью. Он и в самом деле весьма здравомыслящий человек, кроме того, он бережлив и, в отличие от большинства музыкантов, не прикладывается к бутылке. Но у любой медали есть обратная сторона. Петр ужасно скучный тип. По характеру он совершенно не подходит веселой и бойкой Вале. Она несчастлива в браке, но предпочитает не говорить об этом никому. Несет свой крест молча. Сейчас из моих кровных родственников осталась только она одна. Мама умерла, Катюша исчезла, а Игорь меня знать не хочет.