Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Дата третьей редакции Регламента Адмиралтейства устанавливается следующим образом. В этой редакции была принята статья 89 (по счету печатного текста закона) – «О даче пашпортов иностранным кораблям и что в них писать»[1514]. В связи с этим постановлением Петр издал собственноручный указ, направленный Сиверсу, о том, чтоб разыскали для образца форму паспортов – пропускных писем двух морских государств: «Сыскать таких писем пропускных, как французской видели, аглинской и галанской, своим и чужим кораблям»[1515]. На указе сохранилась пометка рукою секретаря: «С сего отдал список Сиверсу в 28[‐й] день ноября 1721 года». Незадолго до того, 20 ноября 1721 года, был выработан в Кабинете же «Регламент шхипорам», откуда одна из статей была также внесена в третью редакцию, [а] именно статья 86 (по счету печатного текста) – «О штрафе шхиперам, ежели пассажиров привезут или повезут, не объявя в колегии, или увезут злодея или пленного». Следовательно, на этот срок, от 20 до 28 ноября, и падает работа над третьей редакцией законопроекта. Установить точную дату этой редакции весьма важно, так как даты выработки отдельных частей морских законов имеют значение и для определения зависимости от них других актов по различным отраслям законодательства, в частности в данном случае [для определения] зависимости – от впервые установленной в этой редакции «Должности прокурора Адмиралтейской коллегии» – норм Инструкции генерала-прокурора[1516].

Наконец, в последний раз Регламент был прочитан в феврале или марте 1722 года, это – четвертая его редакция. Точной даты она нигде не сохранила. Отнести работу к названному времени нам дает основание приписка к последней статье, 112-й (по счету печатного текста) – «О смотрении над флотом», сохранившаяся на подлинной, написанной самим Петром статье: «В Москве, в 19-й день марта 1722 г., послан к Черкасову на почте того же числа»[1517]. «Внесть в Адмиралтейскую книгу новый пункт», – дает распоряжение Петр. Очевидно, последняя редакция к 19 марта 1722 года уже была послана для печатания в Петербург и составленный Петром вновь пункт в дополнение «Должности Адмиралтейской коллегии» оказалось необходимым послать отдельно по почте. Следовательно, Регламент Адмиралтейства уже в начале марта 1722 года находился в печати, а чтение и рассмотрение его последней редакции необходимо отнести к ближайшему времени, предшествовавшему указанной дате.

Четвертая редакция имела 111 статей. Пополнения к предыдущей редакции, состоявшей из 85 статей, касались некоторых сторон организации самой коллегии, вычетов и жалованья вообще, деятельности коллегии в области торговли, внешней и внутренней. Всего вновь было составлено 26 статей. Новые статьи были большею частью подклеены на отдельных листках к переписанному тексту предыдущей редакции. Здесь же была произведена окончательная нумерация глав и статей Регламента. Эту редакцию нужно считать окончательной. С нее и был напечатан текст закона.

Итак, «Должность Адмиралтейской коллегии», обозначенная в последней редакции Регламента Адмиралтейства как глава I, разрабатывалась с 20 декабря 1720 года до 19 марта 1722-го и за указанный срок четыре раза была прочитана и обсуждена. Среди материалов, оставшихся от законодательной работы над ней, следует различать четыре последовательные редакции. По количеству статей начальная редакция значительно отличалась от последующих: она имела 53 статьи, или артикула; третья – 85, последняя – 111 с дополнительной 112-й.

Изложенная нами история законодательного процесса выработки главы I Регламента Адмиралтейства показывает, что при работе над ней в основание не был положен какой-либо проект, написанный иноземцем, а также что русский законопроект не был рабски списан с какого-либо иноземного образца, а явился плодом самостоятельного русского творчества, результатом большой и продолжительной работы отечественных законодательных органов и, прежде всего, создателя русского флота, самого Петра I. В этой работе законодатель взял за основу существовавшую организацию русского флота, практику его и порядки, принятые в нем, используя при этом указания и замечания должностных лиц, для которых устанавливались нормы вновь вырабатываемых законов. В то же время им были приняты во внимание, изучены и использованы морские законы и практика большинства морских государств Западной Европы, и особенно Франции.

Только после установления приведенных выше фактов исследователь русских морских законов имеет возможность правильно определить роль, объем и значение иноземных, в частности французских, источников в выработке русских морских законов. Попытаемся это сделать.