Петра и Квитко

На следующее утро Йо́сип пришёл к госпоже Ви́шне. Та собирала Пе́тру и давала ей наставления. Но вот девочка была готова. Они втроём вышли на улицу.

– На. Возьми, – и парень протянул ей свои часы. Пе́тра удивлённо взглянула на него. – И не отказывайся. Продашь их. Слышишь? Продашь. Деньги нужны и тебе и семье.

– Спасибо! – девочка заплакала.

– Ну, не плачь. Не плачь, сестрёнка! Ещё свидимся. И помни главное – я рядом!

Они крепко обнялись. Пе́тра не могла и слова вымолвить. А Йо́сип тем временем усадил её в повозку, что-то сказал извозчику, заплатил, подошёл к повозке, где сидела Петра, и сказал:

– Ещё увидимся.

И повозка тронулась. Йо́сип и госпожа Ви́шня долго смотрели на дорогу, куда повозка увезла девочку. И Пе́тра не могла развернуться, всё сидела спиной к извозчику и смотрела на уменьшающиеся, такие близкие ей фигурки. Когда повозка скрылась за поворотом, парень и госпожа, всё ещё смотрели вдаль…

Добралась Пе́тра до Во́чина за 4 дня. Дорога была трудна. То тут, то там завалина камнями, а то и вообще встречались разломы земли, которые также приходилось преодолевать.

Как только девочка выехала за каким-то чудом уцелевшие крепостные ворота, перед глазами начали вырастать маленькие городки и деревеньки. Все они были разрушены землетрясением. Пе́тра не могла спокойно смотреть на эти груды камней, поднимавшуюся облаками пыль и туман от пожара. Слишком многое эти развалины напоминали бедняжке, на глаза наворачивались слёзы. И чтобы не терзать свою душу, Пе́тра легла на живот, уткнулась носом в холщовый мешок и вскоре забылась сном.

Проснувшись, девочка увидела спокойное море, растущие на берегу кипарисы, а по другую руку – мощную обрывистую гору. На вершине её виднелась глыба, по видимому обломившаяся во время землетрясения, а на верху глыбы стояла… Как вы думаете, кто? Коза! Самая настоящая дикая коза! Как она была прекрасна, стройна, грациозна, и, казалось, что с гордостью смотрит на проезжающих.

– Смотрите! – Пе́тра указала на глыбу. – Коза!

– О! Хе-хе. Да. А ты не видела диких коз?

– Нет. Ни разу. А Вы?

– Как-то приходилось, но это было давно.

Коза всё стояла на глыбе и гордо смотрела сверху. Когда их повозка миновала этот обрыв, коза спрыгнула с глыбы и ускакала вглубь неведомых большинству людей скал. Петра, всё следившая за ней, вдруг закричала:

– Глыба! Глы-ы-ыба! Глыба-а-а!

Извозчик обернулся и увидел, как огромная каменюка падает вниз, на дорогу.

– Ну, милая! Ну, – гнал он лошадь, и та, почуяв опасность, рванула, что было силы.

Всё обошлось. Глыба упала вдали от них и распалась на куски. Но Пе́тра не выдержала и зарыдала.

– Что ревёшь-то? Всё ж обошлось! Хе-хе. Как зовут-то тебя?

– Петра, – всхлипывая, ответила та.

– А я – А́нте.

Так вот, через 4 дня Пе́тра увидела свои родные просторы, сердце замерло, задрожало и подпрыгнуло.

– Господин, А́нте! Остановите здесь. Хочу сама дойти.

– До́брэ.

– Спасибо Вам, господин А́нте! Всего доброго!

– Удачи тебе, Пе́тра!

– Спасибо! И Вам того же! – и девочка побежала по знакомой ей дороге. И вскоре вышла на свою улицу. И увидела свой дом, который с каждым её шагом приближался и приближался. И вот Пе́тра стояла у огорода. Она увидела Катари́ну и Ста́нко. Подкралась к ним и щипнула за бока.

– А-а-а! – закричала детвора. – Пе́тра приехала! Пе́тра!

Прибежал отец, и все они – втроём – крепко обнялись, мужчина был крайне взволнован.

– Та́то, где мама?

– Мама болеет. К нам приезжал какой-то господин и сказал, что от Дубро́вника и камня не осталось. Она разволновалась и слегла.

– О, Боже! – в ужасе выкрикнула девочка и бросилась в дом.

Мать, увидевшая свою дочь целой и здоровой, вскоре пошла на поправку.

Выяснилось, что зарплату платят нерегулярно, а тя́готы увеличили, и семейство живёт ещё хуже, чем раньше. Деньги, отданные Пе́тре Йо́сипом, пришлись кстати. А когда Вла́ста совсем выздоровела и как прежде взялась за хозяйство, Пе́тра решила устроиться на работу. С самого своего прибытия девочка поняла, что обременяет семью. Родители, Катари́на и даже маленький Ста́нко приняли это предложение в штыки, но упрямица стояла на своём. И с горем пополам все согласились, успокаивая себя лишь одним предлогом, что в семье заведётся больше денег.

XII

Дальше всё понеслось совсем стремительно. Девочка устроилась к крупному феодалу. Ей надлежало заниматься огородом. Платили Пе́тре достаточно исправно, но всю зарплату она отдавала семье, которой и вправду стало легче жить. Сам феодал был доволен работницей, и бывало так, что платил побольше. Тогда наступал праздник. В доме пели, танцевали и шутили. Но редко когда Пе́тре выпадал хотя бы один выходной, редко когда она могла попеть с матерью, пошутить с отцом, потанцевать с Катари́ной или поиграть со Ста́нко.

Но стоит рассказать подробнее о феодале. Его звали Юра́й. Он был средних лет, имел жену и сына с дочерью. В доме господина часто бывали гости-картёжники, такие же заядлые, как и он сам. За игрой он напивался до беспамятства, или проще сказать до чёртиков.