Певчая

— Как и я, — сказал Пенебригг. — Но как-то я видел манускрипт о Певчей, чей камень был невероятно красивой жемчужиной. Так что и такое возможно. Как еще объяснить то, что мы видели сегодня?

— Никак, — признал Нат.

Радуясь, что я себя доказала, я задала самый важный вопрос:

— Вы поможете мне найти Норри?

— Конечно, — сказал Пенебригг. — Мы сделаем все, что сможем.

Страх за Норри не угас, но теперь я выносила его лучше, ведь знала, что я не одна. Я надела кулон на шею и спрятала камень под одежду.

Пока моя голова была склонена, Нат тихо сказал:

— Значит, среди нас есть Певчая.

Радуясь, что он поверил, я подняла голову и улыбнулась. Но тут же поняла, что он говорит с Пенебриггом, а не со мной. А следующие его слова стерли мою улыбку.

— Певчая, но не знающая о магии, — он разочарованно покачал головой. — Это не помощь, сэр. Это опасность для всех нас.

Я? Опасность? Горячие слова вертелись на языке, но я не успела заговорить, Пенебригг выступил в мою защиту.

— Терпение, мой друг, — сказал он. — После стольких лет тьмы появилась Певчая, и она попала к нам на порог, невредимой попала в этот дом. Как по мне, это чудо. А если одно чудо уже произошло, кто сказал, что не могут произойти и другие?

Я едва успела подумать, о каких чудесах он говорит, когда он склонился и похлопал меня по руке.

— Дорогуша, — сказал он, — я верю, что ты спасешь всех нас.

Глава седьмая ОПУСТОШЕНИЕ

— Спасти? — я с тревогой посмотрела на Пенебригга. — Не понимаю. Я думала, это меня нужно спасать… и Норри.

— Мы тебе с этим поможем, не бойся, — сказал Пенебригг.

— Конечно, — нетерпеливо сказал Нат. — Но на кону больше, чем просто ты, сама знаешь.

Я посмотрела на него, а потом на Пенебригга.

— В том-то и дело, что я ничего не знаю.

— Неудивительно, в таких обстоятельствах, — Пенебригг спустил очки на кончик носа. — Может, стоит начать с этого. Что ты знаешь о Певчих?

Я покачала головой.

— Почти ничего.

— Тогда я расскажу то, что мы знаем. А это тоже немного, — Пенебригг вздохнул и вернул очки на место. — Согласно старым сказкам, стена между миром смертных и королевством фейри сильная, ее никак не пересечь. Но когда-то давно, когда пересечь стену было проще, несколько женщин-фейри вышли замуж за смертных мужчин и родили им детей. Так женщины потеряли свою силу. Слабые и хрупкие, они редко жили долго. Но их кровь осталась в их дочерях и дочерях их дочерей. Их голоса были магией, и они могли песней создавать странные вещи.

— Они были Певчими? — догадалась я.

— Да. Так мы их называем сейчас, — сказал Пенебригг. — Старым французским названием для них было «enchanteresse». А это слово уходит корнями в эпоху римлян. Нат?

— «Incantare», — заговорил Нат, словно привык выдавать латинские глаголы по команде. — «Cantare» — значит «петь», а «in» — означает «в» или «против».

— В общем, призывать что-то песней, — сказал Пенебригг. — Или, если пожелаешь, песней воплощать то, чего не было бы по природе. Работу Певчих называют очарованием. Так ее называли и раньше.

— Но что за чары? — я указала на огонь, что выглядел лишь грудой дымящихся углей. — Могут они — мы — заставить огонь гореть ярче?

— Певчая может поджечь озеро, если пожелает, — сказал Пенебригг. — Самые сильные — точно могут. Конечно, я говорю о днях Артура и Камелота, когда кровь фейри была сильной. Тогда Леди озера дала Артуру меч, а Певчая Ниниана обманула Мерлина.

— Эти Певчие только мешают, — проворчал Нат, продолжая вырезать.

— Ты слишком строг к ним, Нат, — сказал Пенебригг. — Они творили больше добра, чем зла. Но их сила с веками ослабевала, и Певчие стали редким видом.

— Почему? — спросила я.

— Никто точно не знает, — сказал Пенебригг. — Говорили, некоторые Певчие держались в стороне, никогда не выходили замуж. Некоторые говорят, что многие Певчие были подвержены многим болезням. В общем, к нашему времени почти не осталось Певчих, и их силы были не такими большими, и люди почти забыли об их существовании. Но их можно было местами обнаружить, если слушать старые сказки и знать, что искать. И это удалось нескольким людям, пока не наступило Великое опустошение.

— Великое что? — спросила я.

— Великое опустошение, — повторил нетерпеливо Нат. — Взрывы в Хэмптон-корт стерли короля Чарльза, его наследников и половину знати почти восемь лет назад. Помнишь, наверное? Ты должна была еще быть в Англии.

— Я была маленькой…

— Как и я, но забыть такое невозможно.

Мой ответ подавил обрывок воспоминания, что вдруг всплыл в голове.

Зимнее солнце проникало в корзинку, под которой я пряталась, притворяясь, что я курица. И тут ветер донес приглушенный голос матери с напряженными нотками.

— Он мертв, Норри. Король мертв, и его семья, и сотни с ними, и говорят, что их погубила магия и измена. И теперь они охотятся на чародеев…