Певчие Ада

Алексей унаследовал от отца и пытливый ум, и практическую сметку. Окончив педагогический техникум, он, как и отец, стал учителем. Свободное от службы время он посвятил вулкану, благо тот был на виду, под боком. Иногда Ключевская Сопка едва курилась, но, пробуждаясь, выбрасывала многокилометровые столбы дыма, пускала по склонам своим огненные реки, багровые отсветы которых превращало ночи в кровавые сумерки.

Когда Алексею было только шесть лет, произошло особо мощное извержение вулкана. Отец отправился к огненной реке и взял Алексея с собой. То, что Алексей там увидел, врезалось в его память на всю жизнь: в нестерпимом жару, в потоках лавы впервые он увидел Магматических Медуз.

Они плыли над раскаленным потоком, то взлетая над ним в три человеческих роста, то опускаясь, ныряя в лаву, чтобы вновь появиться еще более прекрасными, яркими, живыми. Размером они были от вершка до аршина и формою совершенно походили на медуз обыкновенных, водных.

Отец наказал Алексею получше запомнить этот день. Магматические медузы — зрелище чрезвычайно редкое, и многие доселе считают их либо оптической иллюзией, либо вовсе порождением одурманенного вулканическими газами рассудка.

Именно тогда Алексей и решил посвятить жизнь изучению этих необычайных существ.

Образование, полученное им, страдало ограниченностью, неполнотой, но отец считал, что так даже лучше: глаза и мозг остаются открытыми, доступными новым, «безумным» идеям. Недостаток фактов можно восполнить чтением, но зашоренность сознания наносит вред неисправимый.

Что «медузы» существуют реально, Алексей Синицын верил неколебимо. Но что они собой представляли? Ответ напрашивался один: «медузы» есть новая, дотоле неведомая жизнь. Жизнь на основе углерода не может существовать при температурах, царящих в глубинах Земли. Но возможна иная жизнь, кремнийорганическая. Она требует несравненно большей энергии, чем углеродная — но недра переполнены энергией.

Слежение за вулканами в непосредственной близости от кратера или потока лавы чрезвычайно опасно. Выросший у подножья Ключевской Сопки Синицын инстинктивно предчувствовал угрозы, но однажды ему не повезло — попав под каменную бомбардировку, он получил увечье, лишился руки. Правда, после этого он стал проводить у вулканов значительно больше времени: став инвалидом, он уже не был обязан заниматься «общественно-полезным трудом» и мог работать в школе непостоянно, брав во время извержений отпуск.

Свое увлечение он считал делом исключительно важным, но получал поддержку Синицын только в семье.

В течение двадцати лет Алексей Синицын наблюдал за вулканами Камчатки. «Медузы» оказались не единственной формой магматической жизни. Несколько раз он видел вараноподобных огненных ящериц, а однажды — существо, весьма сходное по виду с тюленем.

Но появлялись они весьма и весьма редко. Нужно было провести много часов в непосредственной близости от кратера вулкана, чтобы хоть мельком увидеть в потоках извергающейся магмы медузку или огненную ящерку. Лишь самая свежая, самая горячая магма несла в себе жизнь. Но это здесь, на поверхности. Там же, в глубинах Земли, где существуют целые моря и океаны магмы, огненная жизнь должна быть гораздо богаче, разнообразнее. Более того, Синицын был уверен, что магматические существа могут быть разумными. Порой ему казалось, что не только он наблюдает за вулканом: оттуда, из кратера тоже смотрят и изучают внешний мир.

28 октября 1949 года во время извержения вулкана Синицын встретился с обитателями преисподни лицом к лицу. Из озера раскаленной лавы вышло двуногое прямоходящее существо, похожее на невысокого толстого человека. Поверхность существа была зеркальной, искаженные очертания окружающего пространства отражались в ней.

Существо двинулось прямо к Синицыну. «В первые мгновения я хотел бежать, — писал он той же осенью в Академию Наук, — но тут же устыдился собственного малодушия. Застыв на месте, я только надеялся, что вижу явь, а не морок, навеянный усталостью и вулканическими газами. Существо подошло ко мне совсем близко, менее пяти шагов разделяло нас. Я всматривался в него — но видел камни, огонь, даже себя самого. Странно, но от зеркального гостя исходил не жар, а даже некая прохлада.

Теперь уже я сделал шаг навстречу, осторожный крохотный шажок, превозмогая слабость и страх.