Пьяная утка

Странно, но люди сегодня не спешили к Тому за автографами. Может, один мой вид заставлял их поспешно кивать и дальше торопиться по делам. А я просто была благодарна Тому за то, что он заставил выйти из дома. Большинство из встреченных наверняка уже успели прочитать грязную статейку, так что наше появление вместе не только развеивало все слухи, что собрались вокруг Тома, но и вновь делали меня уважаемым членом нашего маленького общества, где все все обо всем знали.

— Так что у тебя за проект? — Мы вышли из супермаркета и теперь брели в сторону дома.

— Друг предложил исполнить мою мечту. — Том посмотрел на меня. — Я очень люблю Шекспира.

— О, я тоже! — Об этой его увлеченности я уже успела узнать из интернета, но в целом удивлена не была. Сама в свое время играла в школьных постановках «Двенадцатая ночь» и «Укрощение строптивой». — И кого ты будешь играть?

— Угадай? — Том хитро прищурился, обгоняя меня на шаг и делая серьезное и проникновенное лицо. В глазах внезапно зажглась вселенская тоска, да так резко, что я сбилась с шага, задумчиво хмурясь.

— Гамлет?

Он кивнул, снова возвращаясь ко мне. Я смотрела на Тома почти благоговейно. Мне всегда казалось, что роль Гамлета — не только мечта большинства актеров, но и невероятно сложная роль. Я знала, о чем говорю, ведь, когда училась в колледже в Лондоне, пересмотрела немало шекспировских постановок, и не все они были хороши.

— Из тебя получится отличный Гамлет. — Я попыталась представить Тома на сцене. Выходило слабо.

— Ты будешь сидеть в первом ряду. — Он улыбнулся. — Правда, постановка экспериментальная, да и зал маленький.

— Что ж, тогда, думаю, поводов мне завидовать прибавится. — Я рассмеялась.

Начал накрапывать дождь, в несколько секунд превратившийся в ливень, и я потянула Тома в книжный, что как раз был по пути. Смеясь и отряхиваясь, мы нырнули в стеллажи, разглядывая корешки. В магазине пахло новой бумагой и типографской краской и было на удивление тихо, хотя мы с Томом оказались не единственными посетителями. Никто не хотел повышать голос в месте, где еще можно было найти настоящее удовольствие, которое можно потрогать руками.

— Дженнифер! Не думала, что встречу тебя здесь сегодня! — Маргарет появилась из-за угла, не замечая Тома, стоявшего к ней спиной. — Ты очень хорошо держишься. Молодец. Я думала, ты будешь сидеть дома и…

— И страдать? — Я не могла отказать себе в мелочном удовольствии. — Отчего же, Маргарет? — Тоскливо вздохнув и подпустив в голос печали, я проникновенно посмотрела на нее.

— Дорогая моя, это же так ужасно — когда тебя предают… Тем более таким образом… — Губы Маргарет сложились в сочувствующую улыбку. — Но ты знай, я всегда рядом. Если хочешь что-то мне рассказать, поделиться своей болью…

— Ты — настоящий друг, Маргарет. Что бы я без тебя делала! — Я покачала головой.

— Да-да, я помогу тебе! А Том… Да что там этот Том! Не ты первая, не ты последняя. Он еще сотню таких найдет…

Кажется, Маргарет увлеклась. Ее разглагольствования про мою никчемную роль в жизни Хиддлстона начинали раздражать, к тому же на нас начинали заинтересованно коситься другие посетители.

— …и он будет счастлив с ней. А ты всегда сможешь найти себе кого-то другого. Попроще. Того, кто тебе больше подходит. А Том сам прекрасно знает, кто ему нужен и…

— Спасибо, Маргарет, что так заботитесь о моем благополучии. — Внезапно возникший за моей спиной Том лишил Маргарет дара речи. — Если бы все мои поклонники были так проницательны и понимали, что я действительно прекрасно знаю, кто мне нужен. Всего вам самого наилучшего.

Ослепительно улыбнувшись, он подтолкнул меня к выходу, огибая Маргарет.

Глава двадцать первая

Жизнь налаживалась. Это я могла сказать совершенно определенно. Говорят, когда слишком хорошо — жди беды, но мне было плевать. Я давно не чувствовала себя такой живой, такой настоящей. Если бы умела петь, наверное, запела бы, но уши друзей все же было жалко, поэтому я просто обвела сотрудников «Утки» довольным взглядом.

— Ну что, нас можно поздравить? — Все как по команде обернулись к стене, на которой рядом с фото Тома и восстановленной лицензией висела первая за десять лет грамота. — Мы стали лучшим пабом, а это значит что?

— К нам повалит народ? — предположил Итон, в поисках одобрения повернувшись к Китти.

— А еще? — Мне бы хотелось, чтобы они додумались сами.

— Работы прибавится, — буркнула Ирэн, но недовольства в ее голосе я не слышала.

— А еще?

— Зарплата вырастет? — с надеждой спросил Алекс.

— Бинго!

— Да ладно! — Ирэн недоверчиво покосилась на меня. — С чего это такая щедрость?

— Ну, большого роста не ждите, так, пара фунтов, — поспешила я осадить счастливые улыбки на лицах. — Но теперь мы с полным правом можем поднять цены. Опять же не намного. Но, если учесть, что мы стали лучшим пабом, значит…

— Народ к нам повалит! — уже бодрее предположил Итон.

— Заказывать станут больше, — довольно улыбнулась Ирэн.

— И пить тоже! — вставил Норман.

— А значит, повышение цен на еду в несколько пенни мало кто заметит, а мы — очень даже!