Пианисты

Олег, призвав на помощь все свои познания в английском, рассказал Гонсалесу, что он уже нанял адвоката, самого дорогого в этих краях. Адвокату удалось выяснить, что приглашение в салон передали Обухову в отеле: там был и адрес, и имя мастера-массажиста. Гонсалес, слушая Олега, придвинулся ближе к портье. Тот, похоже, держался из последних сил, чтобы не нырнуть под стойку. Женские красивые глаза трусливо забегали.

– Так это ты! – Гонсалес через барьер ухватил портье за лацканы пиджака и зашипел тому прямо в лицо. – Давай, выкладывай все, что знаешь!

От дверей в сторону ресепшена двинулся плотненький охранник, ростом по подмышку Гонсалесу. Портье замахал ему скрюченной лапкой – мол, все в порядке, все хорошо. Пролепетал: «Оkay, okay, я все скажу».

Да, записку Обухову передал он, и птичку, сувенир, поскольку имя массажистки Нок, что означает «пташка». На приглашении имелся адрес, и он тогда любезно объяснил гостю, как дойти до салона. А больше ничего не знает. Он только выполнял свои обязанности, передал то, что должен передать.

– Проведешь нас туда прямо сейчас, ты понял?

Портье торопливо закивал.

Гонсалес громко по-португальски обратился к музыкантам. Молодежь сразу притихла, некоторые встали с диванов. Дирижера слушали, как всегда, внимательно, почти с придыханием.

– Ребятишек пока оставим здесь, – обратился бразилец к Олегу, – вместе с Дианой, на нее можно положиться. С собой возьмем троих, самых надежных, и прихватим портье. Ты с нами?

Конечно же, Олег кивнул.

* * *

По раскалившемуся узкому тротуару шагала группа, чей странный облик мог удивить даже видавших виды местных жителей. Впереди плелся, пытаясь замедлить шаг при всяком удобном случае, бледный портье. Форменный пиджак он снял в отеле, остался в рубашке, недавно белой, а сейчас имевшей такой вид, будто ею мыли пол. Гонсалес безо всяких церемоний толкал его в спину, встряхивая еще больше растрепавшейся кудрявой шевелюрой. За ними следовал Олег, время от времени бразилец оборачивался к нему, выкрикивая что-то на португальском, как будто забывая, что Олег не знает языка конкистадоров. Процессию замыкали музыканты: помимо громилы-виолончелиста и барабанщика с ирокезом, Гонсалес взял с собой трубача, кряжистого парня с длинными обезьяньими руками, покрытыми буйным черным волосом.

Молодежь переговаривалась вполголоса, чтобы не слышал шеф. Проходя мимо магазинчика, барабанщик легко, привычным движением, прихватил из выставленного на улицу ящика хурму, подбросил, как виртуоз – барабанную палочку, вытер о штанину и впился крепкими зубами в сочный плод.

После поворота на старую, обсаженную зеленью улочку идти стало легче. Тень спасала от солнца, хотя и оно ближе к полудню постепенно заволакивалось дымкой. Но духота и жара не спадали. Через несколько минут показался белый, несколько обветшалый двухэтажный дом с деревянными колоннами и вывеской "Sun Beach Relax Center".

Здание выглядело мертвым. Никакого движения ни в окнах, ни за ажурной решеткой двери. Гонсалес насмерть придавил пальцем кнопку звонка-гонга и яростным взглядом обвел сопровождавших, как будто проверяя: все ли осознают важность происходящего. Внутри послышались торопливые легкие шаги. Дверь открыла тонкая хрупкая девушка. Несмотря на широкий нос и скулы, личико ее было миловидным. Аккуратная одежда и, кажется, хорошие манеры.

– Доброе утро, джентльмены, – наклонив голову, пропела она.

Не отвечая на приветствие, Гонсалес толкнул внутрь сначала девушку, затем портье – за шкирку, как худого щенка, – и вошел сам. За ним, набычившись, последовали оркестранты, похожие сейчас не на музыкантов, а на гангстеров.

– Нам нужна мастер Нок, я хочу с ней говорить, – громко и требовательно заявил Гонсалес, осматривая помещение.

– Это я… Желаете массаж? – любезно и как-то по-светски произнесла девушка.

Как необычно по сравнению с местными. Все, как правило, кланяются, сложив ладони под опущенным подбородком. А эта вопрос задает, а не почтение выказывает. Интересный экземпляр…

На слова о массаже Гонсалес зловеще ухмыльнулся.

Тем временем из глубины коридора вразвалочку, утиной походкой прошлепала на коротких ногах плотная круглолицая женщина:

– Вы кто такие? Что вам надо?

Девушка, назвавшаяся Нок, учтиво заговорила со старшей на местном языке. Ее интонация явно отличалась от той, что включалась здешним персоналом при разговоре с иностранцами.

Гонсалес выхватил из кармана джинсов во много раз сложенную газету. Растряхнул и ткнул пальцем в фотографию Обухова на первой полосе.

– Я желаю видеть мастера, который делал здесь массаж этому человеку, – насел он на женщину-утку. – Вы его знаете?

«Утка» взяла в руки газету, внимательно вгляделась в снимок, зачем-то перевернула вверх ногами и небрежно вернула Гонсалесу.

– Нет. Никогда его не видела.

Бразилец буквально взвился. Изрыгая португальские ругательства, он попер на женщину-утку, заставив ее попятиться к стенке.