Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6

– Хулиган. Думаю, что в детстве вы были хулиганом.

– От примерной девочки слышу.

Доктор поставила рюмку.

– Ха! Вы меня не знаете! Ни один человек в городе до сих пор не имеет даже тени подозрения, что я и есть тот засранец, который двадцать лет назад написал на дверях мистера Сайденберга «Убийца» и прислал ему анонимное письмо с угрозой снять скальп. Я даже скальпель приготовила.

– Ого. За что вы его так?

– Он утопил щенков. У меня не получилось их спасти – слишком поздно. Что, не ждали? Ну, тогда и это не все. С мистером Х.Х. Харви, который всегда так вежливо здоровается, и говорит обо мне за спиной гадости, мы учились в одном классе. Он тоже не знает, что выстрел в его физиономию жеваной газетой из трубочки, когда он отвечал у доски – дело моих рук. А еще у меня была рогатка и секретный штаб на чердаке вашего дома.

– В кого же вы стреляли из своей рогатки, доктор?

Кларенс-Вирджиния Бэнкс молчала.

– Ну? – потребовал коммерсант.

– Дайте слово, что об этом никто не узнает.

– Слово чести самого пропащего парня в Берлингтоне.

Доктор двинула локтем, поймала рюмку на лету и теперь неловко разглядывала остатки содержимого.

– Мистер Саммерс, помните: вы обещали.

– Вы интриганка! – коммерсант долил ей еще. – Мало мне ваших собак, так вы…

– Я еще хуже, чем вы думаете. Я…

Она вдруг умолкла, поправила волосы и ворот халата. Села как следует.

– Доктор Бэнкс!

– Я стреляла мальчишкам в шею сапожными гвоздиками, – голос доктора звучал не очень громко. – Такие, знаете, самые маленькие.

– Да, – медленно произнес коммерсант, – знаю. И что же, вас ни разу не сцапали?

Она гордо покачала головой.

– Ну, доктор, – не без смятения отозвался ее собеседник, – да на вас, оказывается, клейма негде ставить!

– Вы на себя посмотрите. Скажите еще, что не подглядывали за девочками в уборной!

– Ну, как вам сказать…

– А что это вы умолкли?

– Ну, было, – согласился он. – Я бы посмотрел на кого-нибудь, кто этого не делал.

– Не оправдывайтесь.

– Еще чего. И не подумаю даже. Меня… э-э-э… ну, в общем, отдирали от Альфа и Генри Лароз, и так и не добились, из-за чего вышла драка.

– А из-за чего она вышла?

Молчание, повисшее едва ли не на минуту и рубиновые в свете лампы уши коммерсанта были более, чем выразительны.

– А… – решилась все-таки доктор, – …она что же?

Коммерсант покачал головой.

– Ничего. Ей-то на что посмешище? Вы же, я думаю, представляете, что было, когда директор лично вырвал у меня из рук Генри с расквашенной физиономией.

– Получили приглашение на частный разговор в его кабинет? – не без ехидства спросила доктор. – Ну, разумеется.

– Еще и дома досталось, – не удержался пожаловаться коммерсант. – За скандал, за драку и за испорченный костюм.

– Что же мешало вам сказать правду?

– А вот именно то, доктор, чем вы только что интересовались. Я, собственно, сунулся к дверям уборной, а там это поганое рыло…

– Ах так! Это меняет дело.

– Ну, не мог же я ей такое сказать, правда?

– Да, – согласилась доктор Бэнкс. – Правда.

– Ну и вот.

– Но… – доктор подумала. – Вы же могли заговорить с ней о чем-нибудь другом.

– Нет. Не мог.

– Что за глупости, как?

– Дайте слово.

– Слово чести Кларенс Бэнкс.

Коммерсант вздохнул.

– Я… мне… я вообще не мог разговаривать с девчонками.

– Вы – что? – не поняла она.

– О боже! – Саммерс ухватился за голову. – Я стеснялся!

Доктор хотела сказать: «Да ну вас, не выдумывайте!» Но, во-первых, это было невоспитанно. А во-вторых… во-вторых явно было правдой.

– И все? – поинтересовалась она более, чтобы сменить тему. – Больше вы директора не интересовали?

– Почему это, – обиделся коммерсант. – Очень даже интересовал. Даже чрезвычайно. Меня почти никогда не было на уроках.

– Где же вы, в таком случае, были?

Взгляд коммерсанта блуждал по книжным полкам.

– Когда где, – произнес он. – Бывало, что бродил до обеда по городу. А чаще всего торчал или в Публичной библиотеке, или на чьем-нибудь чердаке с выпуском «Черной кошки».

Доктор долго молчала.

– В жизни бы не поверила, скажи это о вас кто-нибудь другой, – наконец, сказала она. – Вы – и стеснялись?

– Я тоже не ждал, что вы окажетесь бандиткой.

– Но потом, как я понимаю, вы отыгрались?

– Да и вы тоже не промах. А сколько вы встречались с тем человеком, доктор?

Доктор перестала смеяться.

– Два года, четыре месяца и двадцать семь дней.

– А потом?

– Потом я бросила Академию и уехала.

Прошло некоторое время.

– Что вы молчите? – поинтересовался коммерсант.

– А вы?

– Жду продолжения.

– Вам действительно интересно?

– Доктор Бэнкс, имейте, наконец, совесть! Заинтриговали и изгаляетесь!

– Обещайте, что никому не расскажете. Ни одной душе. Ни единого слова.

– Я выполню другое свое обещание: закопать вас под яблоней.

– Под ивой, мистер Саммерс.

– Ну, под ивой. Расскажете вы, наконец?

– В обмен на молчание. Обещаете?

– Обещаю.

Доктор все еще молчала. Коммерсант смотрел в камин.

– Забавно, – продолжал он. – Вы так кстати упомянули, что бросили учебу. Признавайтесь уже полностью, что ли.

Она ответила не сразу.

– Мне было тяжело.

– Вам?

– Да.

– Бросьте.

– Это вам кажется.

Коммерсант осторожно повернулся в ее сторону.

– Понимаете, он… профессор Шуман, я хочу сказать, все время находил каверзные вопросы, а тети уже почти два года, как не было в живых, и я так… я так…