Пять дорог

А что за камушки-то? Златко принадлежал к стихии Земли, поэтому разговор с камнями у него получался неплохо, в переводе с магического жаргона это означало, что определение свойств камня давалось ему относительно легко. Например, конкретно этот оказался хорош для Воздуха. Бэррин еще немного повозился и решил, что перед ним цитрин. Подробно свойства камней они еще не проходили. Но он знал, что это камень купцов – помогает в денежных вопросах и дает знать, если говорят неправду. Конечно, без усиления природных свойств магией понять посыл кристалла могли только особо чувствительные натуры. Например, у отца Златко был один приятель, тот прекрасно это умел. Никогда амулеты у чародеев не покупал, но камни у него имелись на все случаи жизни. Он как-то умел их слышать.

Однако зачем в Синеборе минералы с такими свойствами? Тут не лгали, да и деньгами не пользовались. Ради редких, очень редких людей? Вряд ли…

Бэррин еще какое-то время разглядывал камни. Лимонный цвет говорил о том, что добыли их близ Инуенского хребта. Территория гномов. Далековато отсюда.

Остались только лепестки цветка. Тут сомнений у юноши даже не возникло. Адельмин – белый с сиреневой окантовкой, видимой даже сейчас. Самый романтичный цветок, который девицы из романов всегда требовали у кавалеров принести в знак своей любви. Росли эти нежные цветы только в горных долинах, добраться до которых совсем непросто. Считалось, что добыть адельмины очень сложно, но Тони как-то со смехом рассказывал, что у подножия гор находчивые местные парни охапками продавали эти цветы всем желающим.

Кстати, тоже далековато и от Синебора, и от Инуенского хребта, и от моря. Вот эльфы, те поближе. Но не так чтобы соседи.

Значит, все это объединяет не местность.

А что тогда?

Рисунок, скорее всего, сделан человеческой рукой. Так эльфы не рисуют, а другие расы вообще к живописи в большинстве своем равнодушны. Лента – от Светлых. Камни – ну, с натяжкой можно посчитать гномьей работой. Хотя такую простую огранку или ученики делали, или люди. Ракушка – создание природы. Цветок тоже. М-да, явно предметы собрали не по происхождению.

Златко вздохнул и покосился на свою сумку. Не стал бороться с искушением: достал шар и вызвал поочередно каждого из друзей. Но они все молчали. От этого юноша еще больше расстроился. Тревога за них боролась с досадой. Ива и Калли наверняка бы быстро разгадали эту загадку! Тут же явно не с логикой нужно подходить. А он маг Разума! Разума, никак не чувств. В этом же лесу все как угодно, только не по логике!

Бэррин еще раз оглядел «сокровища». Неудивительно, что хозяин так долго мучается. Но почему Эйлиан не скажет прямо, что хочет? Не похожа она на ту, что будет издеваться над суженым только из любви к искусству. К тому же это явно и ее саму мучает. Как она сказала? «Нет ничего хуже предначертанной судьбы»? Но разве не об этом все мечтают? Найти свое предназначение. Встретить именно того, кто сужден самой судьбой…

Юноша задумался. Даже он втайне мечтал встретить именно такую девушку. Ива точно мечтала. Дэй… наверняка, и она тоже. Эльфы вообще на судьбе повернутые. Грым… ну, Грым… гоблин его знает. Как там у троллей с браками вообще? Надо добиться у друга ответа, а то тоже, повадился – скабрезными шуточками отделываться! Не выйдет! Ладно, что-то он отвлекся…

Итак, предметы из шкатулки… Мог каждый из них быть куплен? Да, мог бы. Но зачем тогда их хранить? Могут все они быть подарками? Могут. Но тогда к ним должна прилагаться история. А ведь подразумевается, что он может найти ключ к сердцу четырехликой, значит, для ответа у него всё есть.

«Ткань, камень, бумага, растение… э-э-э… ракушка… Из чего состоят ракушки? Да какая разница, если опять все разное… – судорожно метались мысли в голове. – Одна лента, один рисунок, одна раковина, четыре камня, пять лепестков… Один-один-один-четыре-пять. И что? Бред какой-то…»

«Нет ничего хуже предначертанной судьбы»…

Почему? Почему она так сказала?

Ведь ее создали для этой судьбы. Сама Природа. Это большее предназначение, чем родиться первенцем у короля или ребенком с сильным магическим даром. Одному – стать королем, второму – магом, четырехликой – быть возлюбленной хозяина заповедных земель. Ведь он правильно все понял?

Но что-то Эйлиан не устраивало.

«У нее человеческое сердце… Хозяин говорил об этом с досадой. Думал, что именно в этом сложность. Но почему у нее человеческое сердце? Ведь если ее мать тоже была четырехликой, то и отец должен быть хозяином леса или какой-нибудь волшебной долины… Но он был человеком. Та-ак, кажется, я на правильном пути…»

Златко принялся размышлять, почему же отцом Эйлиан оказался просто человек. Вряд ли ее мать изменила мужу. Ведь он был ее суженым. В мире подобных существ суженым не изменяют. Значит… значит, отец Эйлиан был раньше. Та-ак.