Пять лет (СИ)

Не из-за Эммы и не из-за того, что получится, если она даст этому чувству волю, но потому, что, несмотря на слова Эммы, Реджина видела, что та по-прежнему защищалась. Она явно боялась эмоционального воздействия, которое оказывала на нее Реджина, и не зря.

– Пять лет, – выдохнула Эмма и тихонько рассмеялась, будто удивляясь нелепости происходящего. – Пять лет, а мне по-прежнему больно, так, будто все произошло только вчера. Боже, я такая дура, что не понимала раньше; даже моя чертова мать поняла, что к чему. – Она глубоко вздохнула, взъерошила волосы и покачала головой при мысли о том, какой глупой, как ей казалось, она была.

Реджина сглотнула, и уже через короткий миг сомнения покинула кресло и опустилась на колени перед сидевшей на полу Эммой.

– Эмма, – когда она обратилась к Эмме, голос у нее дрожал, и Реджине пришлось остановиться на мгновение, чтобы собрать в кулак всю имевшуюся смелость.

Эмма повернулась, чтобы наконец посмотреть на Реджину, и когда их взгляды встретились, Реджина мягко призналась:

– Ты не… ты, абсолютно точно, не единственная, кому по-прежнему так больно, будто все произошло только вчера.

Глаза Эммы наконец потеплели, и она вдруг показалась ужасно потрясенной тем, что с ней происходило. Она просто смотрела на Реджину, а та нервно облизнула губы и мягко забрала стакан из Эмминых рук, чтобы поставить его на пол, после чего снова посмотрела ей в глаза. Она видела, как Эмма сглотнула и, наученная своей прошлой ошибкой, произнесла слегка срывающимся голосом:

– Я бы хотела… сейчас я бы очень хотела тебя поцеловать, Эмма. Можно?

========== Глава 6.2 ==========

Когда Эмма прерывисто выдохнула и затем медленно, еле заметно кивнула в знак согласия, Реджина почти физически ощутила, как груз ожидания перестал давить на грудь. Она мягко улыбнулась, накрыв ладонью руку Эммы, почти невесомо лежавшую на ее собственном колене. Реджина медленно наклонилась и нежно накрыла своими губами губы Эммы.

Поцелуй получился практически целомудренным, робким и невинным, что, учитывая их совместное прошлое, казалось практически невозможным. Однако прошло уже очень много времени с тех пор, как они последний раз делили подобный момент, и обе они желали убедиться, не сопутствует ли этой нежности жалящая боль. Ведь для них обеих это было бы не внове.

Когда поцелуй закончился, Реджина чувствовала губами дыхание Эммы, когда та облизала свои губы и подняла на нее глаза.

– Мы сейчас ведем себя как хреновы мазохистки, да? – мягко спросила Эмма, желавшая точно знать, что между ними происходит.

– Если ты интересуешься, собираюсь ли я завтра тебя бросить, то ответ – нет, – очень тихо отозвалась Реджина, как будто полагая, что громкие звуки могут нарушить деликатность момента. – Я не… хорошо, я не планирую тратить следующие пять лет своей жизни на сожаления о том, что не дала нашим отношениям шанса; этот вариант времяпрепровождения вовсе не кажется мне приятным.

Эмма в ответ на эти слова поджала губы, едва заметно кивнула, а затем опустила взгляд на руки Реджины, которые по-прежнему невесомо накрывали ее собственные. Развернув руки ладонями вверх, Эмма переплела пальцы с Реджиниными и громко выдохнула.

– Это безумие, – шепнула она. – Еще два часа назад мы ненавидели друг друга.

Реджина усмехнулась словам Эммы.

– Вообще-то, дорогая, по-моему, сегодня мы пришли к выводу, что враждебность, существовавшая между нами, была вызвана далеко не ненавистью.

Эмма мягко рассмеялась, поворачивая руку Реджины в своей, и подняла на нее взгляд.

– Да, думаю, ты права.

Затем она на мгновение замолчала, и Реджина наблюдала, как на лице Эммы мелькали эмоции, когда та мягко играла с пальцами Мэра. Реджина не говорила ни слова, дожидаясь, когда Эмма заговорит или придет к какому-то решению, поскольку было очевидно, что она над чем-то размышляла. И на мгновение, когда Эмма начала придвигаться ближе, Реджине показалось, что она что-то решила. Но затем она остановилась в каком-то миллиметре от губ Реджины, нерешительно облизывая свои собственные, и Реджине даже показалось, что она разглядела страх, который исходил от Эммы с каждым щекотавшим ее кожу выдохом.

– Ты можешь поцеловать меня, знаешь ли, – прошептала Реджина мягко и так тихо, что ее слова можно было расслышать только на расстоянии нескольких миллиметров. Казалось, эта фраза нарушила ход мыслей Эммы, и она, нахмурившись, сосредоточила внимание на женщине, сидевшей напротив.

– Я знаю. Просто… заткнись. Ладно? Просто…