Пять лет (СИ)

Ужин прошел довольно приятно, по крайней мере, настолько, насколько мог при данных обстоятельствах. По крайней мере, никто, кроме Реджины и Эммы, не чувствовал неловкости, а если учесть, что Реджине не нравилось, когда другим было известно о ее слабостях, это было просто благословением. Несмотря на враждебность, существовавшую между ними, Эмма с Реджиной обе считали, что не стоит вовлекать никого в их личную драму. Им, учитывая сложившиеся взаимоотношения, и так было непросто друг с другом, без вмешательства желающих все «исправить» посторонних людей, а мать Эммы непременно предприняла бы такую попытку, будь она в курсе истинного положения дел.

Мэри-Маргарет была действительно невыносима, но Реджину, кажется, это уже не особенно донимало. Снежка была, к сожалению, одной из немногих в этом городе, кого Реджина могла причислить к своим друзьям, хотя их отношения не были такими уж близкими. По крайней мере, они были любезны друг с другом и иногда пропускали по стаканчику в кафе «У бабушки», когда им случалось там столкнуться.

Все действительно было не так плохо, как она себе представляла.

В отличие от отношений с Эммой. Реджина понимала, что попросту глупо по-прежнему остро воспринимать подобные вещи, но, казалось, что с той самой ночи они при любой возможности намеренно сыпали соль на раны друг друга. Эмма начала спать с каждым, кто хоть мало-мальски напоминал человека, а Реджина опять сошлась с Робином и слишком поспешно вышла за него замуж. Нельзя сказать, что она больше не любила Робина или использовала его лишь затем, чтобы забыть Эмму, но Реджина отбросила все свои былые сомнения, послужившие причиной их разрыва, в попытке наконец урвать свой маленький кусочек счастья. В конце концов эти отношения казались чистой воды эгоизмом и поэтому не продлились долго. Это не удивило Реджину, но крепко ее задело. Она думала, что ее второй брак будет настоящим. Что он будет на всю жизнь.

Вот что получаешь, если, очертя голову, бросаешься в омут с головой. Ей следовало знать, что любовь – совсем не простая штука, и, возможно, их брак имел бы больше шансов, если бы они обсудили свои проблемы и попытались решить их прежде, чем давать клятвы, поскольку в конечном итоге нерешенные проблемы нарастали, как снежный ком, и стали попросту неподъемными.

Конечно, все получилось бы куда лучше, не маячь на задворках Реджининой памяти выданное Эммой маленькое… признание. Оно сильно смутило ее, и так во многом не уверенную, и здорово все усложнило. Возможно, она тоже отреагировала не лучшим образом, но Эмма должна была… должна была понять, что в тот момент Реджина была просто не в состоянии справиться с подобным признанием. Реджине показалось, что Эмма просто решила воспользоваться ее уязвимостью, и ее это разозлило, поэтому она и отреагировала так остро.

А теперь… а теперь у них были такие вот отношения; что бы они ни значили.

И они, какими бы ни были, совершенно точно не были такими приятными, как притворялись Эмма с Реджиной.

***

– Реджина, ты не обязана мыть посуду, – попыталась отговорить ее Эмма, которая вошла на кухню и была несколько раздражена при виде Реджины у раковины по локоть в мыльной пене. – Ты же не дома.

– Конечно, нет, дорогая; дома у меня есть посудомоечная машина, – ответила Реджина, не сдержавшись. Слава богу, некому было услышать эту маленькую колкость, и Эмма, послав ей сердитый взгляд, поставила на стол возле раковины еще несколько грязных тарелок. – Кроме того, если бы Вы были достаточно хорошо воспитаны, то знали бы, что это простая вежливость. В конце концов, Вы готовили, и я подумала, что стоит Вас отблагодарить за то, что не сожгли ветчину. Она, конечно, была немного суховата, но я весьма впечатлена вашими успехами.

– Слушай, критикуй приготовленную мной еду и отсутствие необходимой бытовой техники сколько влезет, ясно? – огрызнулась Эмма, чьи щеки слегка порозовели от нескольких бокалов выпитого за ужином крепкого пива. Реджина надеялась, что выглядит лучше, хотя по части алкоголя за ужином она не отставала от Эммы. Она чувствовала себя относительно трезвой, но понимала, что к концу вечера это изменится: праздники с Чармингами требовали потребления большого количества алкоголя, необходимого, чтобы выдержать льющиеся, как из рога изобилия, любовь и счастье.

Особенно в то время года, которое она не любила больше всего.

– Предполагаю, дальше следует «но». Вы собираетесь заканчивать предложение? – осведомилась Реджина и, приподняв бровь, продолжила мыть посуду.

Эмма сощурила глаза.

– Но, черт побери, не смей больше называть меня «мисс Свон», понятно? Я ненавижу, когда ты так делаешь… из-за этого мне кажется, не знаю даже, что мы вернулись к началу, что ли. Поэтому просто не делай так, ладно? Называй это подарком на Рождество или предложением мира – как хочешь. Просто прекрати так говорить.

Такое заявление заставило Реджину на мгновение замереть, и ее мокрые руки безжизненно опустились в раковину, когда она удивленно повернула голову. Но тут же приняла защитную стойку, будто бы почувствовав, как ей давят на чувства.