Пять лет спустя, или Вторая любовь д'Артаньяна

Когда все было закончено, д'Артаньян спокойно присел к столу и поел, усмешливо поглядывая на разинувшего от удивления рот слугу. Затем подвел слугу к двери и велел выглянуть в коридор.

— Что здесь расположено?

— Убранство пока еще не закончено. Сейчас здесь хозяйство брата келаря.

— Ишь ты, келарь… будто в монастыре.

— А тут все больше монахи. Мы только черную работу делаем. И еще солдаты.

— Ты видишь там солдат?

— Нет, ваша милость.

— Где они?

— В том конце коридора большая дверь. За ней зала… солдаты там.

— Понятно. Мои друзья тоже здесь заперты?

— Да, ваша милость.

— Им тоже принесли еду?

— Да, ваша милость.

— Всем?

— Да, ваша милость.

— Такие же слуги, как ты и ландскнехты?

— Кто, ваша милость?

— Ландскнехты, немецкие наемники, дубина. Вроде этого.

— Да, ваша милость.

— И где они располагаются?

— Там… в той зале…

— Где там, болван?

— Я же говорил…за большой дверью… Эта часть здания, как я сказал, недостроена, и поэтому коридор глухой.

— Что значит глухой? Кончается тупиком в противоположном конце от двери в залу? — Из путанных слов слуги лейтенант с трудом составил себе представление о месте, где их заперли.

— Да, ваша милость. Поэтому немцы охраняют единственную дверь

— Ты их видишь?

— Нет. Их сейчас нет.

Они в комнатах со слугами, которые разносят ужин.

Господи, подумал лейтенант. Сколько времени он потерял на расспросы!

Он оттолкнул слугу, выскочил в коридор, подбежал к соседней двери, приоткрыл ее.

Наемник стоял спиной к двери, и держал под прицелом пистолета сидящего за столом Портоса.

Д'Артаньян, верный своему обыкновению не нападать на противника со спины, негромко сказал первое, что пришло ему в голову:

— Гутен абенд![17] — не заботясь о произношении.

Немец обернулся, и лейтенант мгновенно выбил ударом шпаги пистолет и вторым ударом — рукоятью шпаги в челюсть, — отправил его без чувств на пол. Портос словно ждал вторжения своего лейтенанта. Он с удивительным для его крупного тела проворством подхватил пистолет и, уже не торопясь, извлек у лежащего на полу наемника шпагу из ножен.

— Атос скорее всего, рядом, — деловито сообщил он.

Д'Артаньян согласно кивнул, оглянулся на слугу, приложил палец к губам и выскользнул в коридор. Портос, не теряя времени на ненужные расспросы, последовал за ним.

Дальше они действовали с такой слаженностью и четкостью, словно долго репетировали, подобно лицедеям.

Освободив Атоса, а затем и Арамиса, друзья первым делом провели короткий военный совет.

— Попытаемся прорваться? — спросил Портос и потряс пистолетом.

Атос отрицательно покачал головой.

— Мы не знаем ни расположения комнат, ни где выход, ни где посты часовых, — пояснил д'Артаньян.

— Пожалуй, самое правильное в нашем положении будет сесть в осаду, — задумчиво произнес Атос.

— Как в бастионе Сен-Жерве! – воскликнул радостно Портос.

— Если они попытаются взять нас штурмом, поднимется шум, и в городе так или иначе узнают, что в кардинальском дворце что-то происходит.

— А тем временем нас схватятся в роте.

— Думаю, лучше всего на роль бастиона подойдет комната, куда заперли меня, — сказал лейтенант. — Там под дверью есть крохотная щель, в нее можно вогнать клин, и тогда дверь не откроется ни за что, придется ломать, а мы еще можем подпереть ее огромным шкафом.

Портос встретил предложение лейтенанта с энтузиазмом:

— Точно! Идем и забаррикадируемся! Вы ведь это имели в виду, мой друг? — спросил он у Атоса.

— Но прежде нам следует запереть немцев в одну комнату, а слуг в другую.

Арамис, все это время хранивший молчание, пошел запирать пленников.

— И не забудьте собрать у немцев все заряды для пистолетов! — крикнул вслед ему Атос.

— Подождите, Арамис! — воскликнул Портос. — Я помогу вам, а потом мы притащим все стулья в апартаменты лейтенанта и всю оставшуюся еду. Кто знает, как долго мы просидим в осаде.

Через четверть часа все было сделано. Огромный шкаф надежно подпер дубовую дверь, намертво заклиненную с помощью отломанной от шкафа филенки. Остатки еды и подносы громоздились на столе. А друзья молча сидели на неудобных, кривоногих стульях вкруг него и с нетерпением ждали, когда раздадутся крики в коридоре...

Наконец громкий командный голос спросил по-немецки:

— Где вы там застряли, недоноски?

— Спохватились, — ухмыльнулся д'Артаньян.

Донеслись шаги солдат. Кто-то попытался войти в их комнату, раздались проклятья, в дверь забарабанили, потом все стихло.

— Сейчас вернутся, — предположил Арамис.

— Не думаю. Вначале доложат по команде, — возразил ему Атос.

Но время шло, за дверью царила поистине гробовая тишина, Портос начал позевывать, и тогда д'Артаньян сказал задумчиво:

— А ведь это я виноват, что мы все оказались запертыми во дворце кардинала.

— Каким образом? — встрепенулся Портос.

— Вернее, не я, а моя самоуверенность. Мадлен предупредила меня…

— Мадлен? — внезапно проявил заинтересованность Арамис, полагавший, что д'Артаньян ведет слишком аскетический образ жизни.