Пять минут между жизнью и смертью

Нет! Наташа сердито захлопнула шкаф. Никуда она не поедет. Никуда! Ей незачем бежать, скрываться, менять паспорт. Она же ни в чем не замешана. Ни в чем не виновата. Подумаешь, дала пару советов глупым курицам, что с того! Они могли ее и не слушать, могли запросто послать ее куда подальше. В том, что они ее послушались и сделали именно так, а не иначе, ее вины никакой нет. Она не пособница, не соучастница, не преступница и что там еще? А, вот! Не подстрекательница! Да за последнее вообще не судят. Мало ли кто и что языком болтает?

– Никуда я не поеду! – решительно прошептала Наташа и плотнее налегла ладонями на створки шкафа. – Кому надо, тот пускай и смывается, а я… А я как-нибудь сама…

Она перевернула оба чемодана, наполовину заполненных вещами, на кровать. Снова открыла шкаф. Быстро рассовала вещи по своим местам. Застегнула чемоданы и отнесла их в кладовку. Потом обошла свою уютную квартирку, придирчиво рассматривая, как всегда, нет ли где пыли.

Платишь, платишь этим домработницам, а они только и знают, что обирать своих работодателей. Одна знакомая рассказывала, что не раз находила в сумках этих бессовестных теток недоеденные бутерброды с икрой, семгой, колбасу, мясо, масло. И это при том, что хорошую зарплату им платят и подарки дарят к праздникам и дням рождения. Нет, Наташа свою так не баловала. Она с ней была строга и придирчива. И платила не очень много. Заропщет, решила она, тогда станет понемногу ей прибавлять. Но домработница не роптала, квартиру содержала в идеальной чистоте и не сожгла до сих пор утюгом ни одной ее вещи.

О чем это она?..

Наташа остановилась возле входной двери, задумчиво рассматривая лишнюю пару тапочек, появившуюся не так давно под вешалкой.

При чем тут домработница? О чем-то она не о том думает, что-то ускользнуло, пока она пыль искала на мебели.

Ах да! Она же решила никуда не ехать. Никаких вещей первой необходимости не собирать, поскольку необходимым для себя считала весь свой гардероб. А были еще и украшения. К тому же она решила, что не виновата ни в чем и вполне может продолжать жить так, как жила до недавнего времени: весело и беззаботно.

И пускай все катится куда подальше! Она сейчас сварит себе кашки, выпьет кофе и поедет к своей маникюрше, а потом к стоматологу. А о своем решении она никому сообщать не станет. И на назначенную встречу просто не явится. Никто ей ничего за это не сделает! Подумаешь, командиры какие! Она сама себе режиссер. И жить станет по своему сценарию.

Кашка получилась изумительной. Воздушной, в меру жиденькой, в меру сладкой. Наташа покрошила в нее еще два абрикоса, шмякнула кусочек масла, все взболтала, вылила в красивую мисочку из тонкого фарфора и села к столу спиной к двери, чтобы можно было видеть, что творится за окном.

Окно выходило на соседний дом с огромными лоджиями. И вот на одной из них происходили невероятные вещи, которые ее забавляли.

То там мужчина с женщиной отношения выясняли. И проделывали это бурно, с рукоприкладством и слезами. Хозяева они или нет, было непонятно, потому что на смену им являлась другая пара, чуть моложе, потом и еще одна.

Может, там притон, решила как-то Наташа, рассматривая в театральный бинокль процесс совокупления одной из парочек. Или коммуналка. Почему народу там так много живет? И почему-то всем надо непременно ссориться именно на лоджии и сексом заниматься там же.

Она находила это забавным, и если на улице бывало светло, всегда наблюдала.

Сегодня на лоджии было пустынно. Может, работали. Может, устали скандалить. Развлечь себя было нечем, и Наташа потянулась к телефону.

Она сейчас возьмет и все скажет! Что не явится на встречу. Что устала играть по чужим правилам. Что вообще не желает больше ничего! И даже… Даже тапки сейчас, которые по-хозяйски под вешалкой расположились, выбросит. Назло выбросит, хотя и не покупала их! У нее другая линия жизни, ею она и двинется. А если ее не пожелают понять, то…

Ей очень долго не отвечали. Потом тревожным шепотом спросили:

– Кто это?

– Совсем крышу снесло, да?

Наташа заерзала на стуле. Не нужно, наверное, было звонить. Тем более что на лоджии появились первые персонажи забавного действа. Было чем занять утреннее пустое время. А то объясняйся сейчас или даже скандаль. А не хотелось.

– Наташа?

– Она самая! Пить надо меньше! – пошутила она.

– Знаешь же, что не пью.

– Да знаю… – она вздохнула. – Короче, тут такое дело…

– Что случилось?!

– Ничего пока. И надеюсь, что не случится. Потому что я… Потому что я никуда не поеду.

– Ох, господи! А страху-то, страху напустила! Не поедешь, и не надо. Язык только за зубами держи, и все.

– В каком смысле язык держать за зубами? – Наташа насторожилась.

– В том самом, если тебя кто-то спросит, то ты ничего не знаешь и не знала вообще.

– А кто может спросить? – продолжала она настырничать, потому что ей совсем не понравились инструкции.

Ничего такого раньше не обговаривалось. Все вообще затевалось как игра. Чего теперь?

– Да мало ли кто может спросить! Менты, например.

– Мен… кто?!