Пять поэм

Жалобы на хулителей

Кипи, душа! Пришла пора кипенья.
Вселенной всей мое владело пенье.

Зачем же я в молчанье погружен,

Когда словами в бой вооружен?

С любым трудом я справился доселе,

Своим напевом славился доселе.

Тем волшебством, что по утрам творил,

Я семь седьмых Корана повторил.

Владел я даром необыкновенным

И назван был зерцалом сокровенным.

И красноречьем острым, словно меч,

Я, как Мессия, мог сердца привлечь.

Стихи такого жара достигают,

Что берегись их трогать, — обжигают!

А те, что и без соли хлеб сожрут,

В моей тени достаток свой берут.

Лев не скупится львиною добычей:

Сыта лисица львиною добычей.

Богат мой стол, велик мой оборот,

Щедротами осыпан весь народ.

Завистник же со мной пиров не делит,

Поэтому он всякий вздор и мелет.

Всегда внизу он, словно тень, лежит

И где-то сзади, словно тень, бежит.

Едва начну я складывать газели,

Он их подделывает еле-еле.

Едва налажу строй моих касыд,

Он в подражанье вяло голосит.

А если обо мне сказать посмеет,—

Что ж удивляться! — лжет и не краснеет.

Я отдал от души вам мой чекан,—

Он делает фальшивым мой чекан.

Людей мартышка корчит неуклюже.

Звезда и в мутной отразилась луже.

На чье-то тело упадает свет,—

Страдает тень, но не страдает свет.

А тень любое тело искажает

И мешкотно ему не подражает.

Но океан, когда прозрачен сам,

Дает охотно выкупаться псам.

И я охотно в берег бью, как волны,

Отнюдь не горьким сожаленьем полный.

Я честно бью киркой и рою рвы,—

Вот почему мой враг без головы.

Все те, что мастерство мое порочат,

Своей кончины близкой не просрочат.

Когда поймали у ворот воров,

Воры кричат: «Держи, народ, воров!»

Так нет же! Если вправду он без денег,—

Открыта дверь, пускай войдет бездельник!

Когда бы я нуждался в чем-нибудь,

Не постыдился б руку протянуть.

Но если правлю я двумя мирами,

Зачем же мне глумиться над ворами!

Я подаянье нищим подаю,—

Пусть расхищают житницу мою!

Весь жемчуг, все сокровища ты видишь,

Меня ты этим, право, не обидишь.

Извинения за жалобы