Пять поросят

– Думаю, вы все согласитесь, что это замечательное письмо. Прекрасное – да, оно определенно замечательное. И замечательно оно тем, что в нем присутствует одно поразительное упущение – в нем нет утверждения невиновности.

– В этом не было необходимости, – не поворачивая головы, сказала Анжела Уоррен.

– Да, мисс Уоррен, необходимости не было. Каролине Крейл ни к чему было говорить сестре, что она невиновна, потому что миссис Крейл думала, что ее сестра уже знает это. Знает по самой весомой причине. Каролина Крейл заботилась лишь о том, чтобы успокоить и утешить сестру, отвести саму возможность признания со стороны Анжелы. Снова и снова она повторяет: Все хорошо, дорогая, все хорошо…

– Неужели вы не понимаете? – не выдержала Анжела Уоррен. – Каролина хотела, чтобы я была счастлива, вот и все.

– Да, она хотела, чтобы вы были счастливы. Это ясно. И это единственное, что ее занимало. У Каролины есть ребенок, но думает она не о нем – это потом. Нет, все ее мысли занимает сестра. Занимает до такой степени, что вытесняет все остальное. Сестру нужно ободрить, сестру нужно поддержать, направить к своей, счастливой и успешной жизни. А чтобы бремя этого дара не оказалось слишком тяжелым, Каролина добавляет одну очень примечательную фразу: «Долги нужно отдавать».

Эта фраза объясняет все. И относится она к ноше, которая тяготила Каролину многие годы, с того момента, когда она, в порыве неконтролируемого подросткового гнева, швырнула в младшую сестру пресс-папье и покалечила ее на всю жизнь.

И вот теперь наконец у нее появляется возможность рассчитаться по тому давнему долгу. Не знаю, утешит ли это вас в какой-то степени, но скажу вам так: оплатив тот долг, Каролина Крейл обрела внутренний покой и ясность духа, чего не знала прежде. Именно из-за веры в то, что она возвращает долг, ни суд, ни приговор не значили для нее ничего. Звучит, может быть, странно в отношении осужденной за убийство, но у нее было все, что требуется для счастья. И это я вам сейчас покажу.

Если принять такое объяснение, все, что касается реакций самой Каролины, становится на место.

Взгляните на череду событий с ее точки зрения. Прежде всего вечером накануне трагедии случается эпизод, жестоко напоминающий Каролине о ее собственной подростковой несдержанности. Анжела бросает в Эмиаса Крейла пресс-папье. Помните, что ровно то же самое она сама сделала много лет назад. Вдобавок Анжела кричит, что желает Эмиасу смерти.

На следующее утро Каролина входит в теплицу и видит Анжелу возле холодильника с бутылкой пива. Вспомните слова мисс Уильямс: «…в тот момент меня больше занимала Анжела, стоявшая возле холодильника с опущенной головой и виноватым видом». Мисс Уильямс имела в виду, что Анжела чувствовала себя виноватой из-за невыполненного обязательства, но для Каролины виноватое лицо застигнутой врасплох Анжелы означает кое-что другое. Вспомните, что по меньшей мере однажды Анжела уже добавляла что-то в напиток Эмиаса. Эта мысль могла легко прийти ей в голову.

Каролина берет бутылку, которую дала ей Анжела, и спускается в Батарейный сад. Там она наливает пиво в стакан и подает его Эмиасу. Он выпивает пиво залпом, морщится и произносит те примечательные слова: «Сегодня у всего противный вкус».

Каролина ничего еще не подозревает, но после ланча идет в сад и находит мужа мертвым. Сомнений нет – его отравили. Она этого не делала. Тогда кто? И тут ее как будто накрывает волна: угрозы Анжелы, Анжела с бутылкой пива возле холодильника в теплице, ее виноватое… виноватое лицо. Зачем девочка сделала это? Хотела отомстить Эмиасу? Без намерения убить, но так, чтобы ему стало плохо? Или же она сделала это ради нее, ради Каролины? Поняла, что Эмиас хочет бросить ее сестру? Каролина помнит – увы, помнит слишком хорошо, – какой несдержанной и жестокой была в подростковом возрасте. И теперь в голове у нее бьется одна только мысль: как защитить Анжелу? Та трогала бутылку – на стекле остались ее отпечатки. Каролина быстро стирает все следы. Если б только люди поверили, что это самоубийство… Если б на бутылке остались только отпечатки пальцев Эмиаса… Она пытается прижать его пальцы к бутылке… спешит… слышит чьи-то шаги…

Стоит только принять это предположение, и все, что произошло дальше, становится на свои места. Тревога и волнение Каролины, ее настойчивое желание поскорее отослать Анжелу подальше, устроить все так, чтобы трагедия не затронула сестру. Страх из-за того, что Анжелу могут допросить в полиции. И, наконец, навязчивое стремление как можно скорее, до начала суда, отослать сестру из Англии. И все это потому, что ей страшно – а вдруг Анжела не выдержит и сознается?

Глава 4 Правда

Анжела Уоррен медленно повернулась и скользнула жестким, презрительным взглядом по обращенным к ней лицам.

– Глупцы. Слепые глупцы – вы все. Неужели не понимаете, что если б я сделала это, то обязательно призналась бы? Никогда бы я не позволила, чтобы Каролина страдала из-за меня. Никогда!

– Но вы же добавляли что-то в пиво, – сказал Пуаро.

– Я? Добавляла что-то в пиво?