Пять жизней и одна смерть

– Я согласна, – отвечаю серьезно.

– Отлично. Тогда скажи, что это за цирк и почему ты ведешь себя так, словно меня не знаешь?

Мои глаза округляются.

– Сэр, я вас не знаю, – уверенно произношу я. Но внутри мечутся мысли. Может, это кто-то из старых знакомых Анны? Вот это было бы нехорошо. – Ну или не помню, – добавляю уже неуверенно.

– Да? А я скажу, что ты меня знаешь и помнишь. Хватит придуриваться, – продолжает он упорно.

– Я не придуриваюсь. Я вас не помню, сэр. Представьтесь, пожалуйста.

– В какие игры ты вздумала со мной играть?

– Игры?

– Да, игры. Если ты меня не знаешь и не помнишь, тогда зачем ты мне звонила?

– Я вам не звонила, – возмущаюсь я. Но потом застываю в шоке. Это Анна звонила ему.

– Да? И не просила о помощи? К примеру, нелегально достать пистолет, потому что психам, стоящим на учете, оружие не полагается. – Он нагло хмыкает и продолжает: – Никогда не слышал, чтобы попытка суицида вызывала раздвоение личности. – Свои слова он кидает в меня резче, чем я могла представить.

– Что? Что вы такое говорите? – запинаюсь я.

И тогда он хватает меня за запястье и переворачивает вверх левую руку. Да, там была светлая полоска зарубцевавшейся кожи, такая тонкая, неровная линия шрама. Но я никогда не думала, что Анна это сделала – считала, это просто порез. Даже не подозревала, что она хотела уйти из жизни. Думала, что это я позаимствовала ее жизнь…

– Что ты сделала, Анна? Что задумала на этот раз? – Он все так же продолжает держать мою руку, прижимая ее к столу.

Я не была готова к такому исходу разговора, и с каждой секундой внутри меня разгораются страх и замешательство. Я пытаюсь вытащить руку из его металлического захвата, но безуспешно.

– Сэр, отпустите ее, иначе мне придется позвать кого-нибудь, – говорит Изи, вторая официантка, подойдя к столу и увидев разворачивающуюся сцену. Ее голос подрагивает, но она стоит рядом со мной и не отходит.

Он разжимает свою ладонь, и я наконец вырываю свою. Вскакиваю из-за стола, с грохотом отодвинув стул.

– Вам лучше уйти, – произношу я дрожащим голосом и поспешно скрываюсь на кухне.

Там, забежав в складское помещение, сползаю по стене на пол. Сердце стучит, на глаза непонятно почему наворачиваются слезы, и я не могу их остановить. Мне страшно, очень страшно. Он знал Анну, она ему звонила. Зачем ей пистолет и что мне теперь делать? И о чем он говорил, что могла сделать ему Анна?

Я точно знаю, что у Анны нет родственников, потому что она сирота, росла в детском доме. За все то время, что я живу в ней, никто не приходил и даже не звонил. Друзей у нее, как мне показалось, нет. В ее квартире не было ни одной фотографии. Телефон был разбит, и я не стала его восстанавливать, а просто купила новый. Когда я очнулась в ее теле, то словно могла начать с чистого листа. И начала. Но этот мужчина ее знал. И этот шрам. Я еще раз смотрю на левую руку и глажу тонкую неровную линию.

«Зачем, Анна? Почему?»

Почему она хотела уйти? Я вообще не понимаю, как можно захотеть этого. Ведь она такая молодая, красивая, здоровая. А жизнь так прекрасна, так восхитительна! Я бы хотела жить, как бы я хотела жить…

Не удержавшись, я плачу в голос. Изи подходит и обнимает меня.

– Все хорошо, этот кретин уже ушел. Не переживай. Чего он хотел? Может, позвонить в полицию или сказать Бо?

– Нет, не надо, – отвечаю я настолько быстро и резко, что Изи невольно отодвигается. – Спасибо, Изи. Ты мой спаситель, – говорю я, успокаиваясь и вытирая слезы. – Он просто… просто козел, и все. Все в норме. Я сейчас умоюсь и вернусь.

Я поднимаюсь с пола, обнимаю ее и иду умываться. Остаток дня я сама не своя. Веселое настроение покидает меня окончательно и бесповоротно, мысли все время возвращаются к тому мужчине, перебирая все возможные и невозможные варианты. Но ни к чему я так и не прихожу. Да и к чему можно прийти, если ничего не знаешь?

По дороге домой я постоянно оборачиваюсь, мне все время кажется, что кто-то следит за мной. Вбегаю в квартиру и задвигаю щеколду. Да, если он меня знает, ходит ко мне на работу, то, наверное, в курсе, где я живу. Мне не по себе. Я звоню Альберту.

– Привет, – говорит он веселым, немного удивленным голосом.

– Привет, – шепчу я и чувствую, что камни, которые я тащила на плечах, понемногу падают на пол, принося облегчение.

– Как дела? Все хорошо?

– Да, да, все хорошо, – произношу неуверенно.

– Точно? – Его голос звучит уже не так весело и непринужденно.

– Да, не переживай, просто… просто решила позвонить тебе.

– Мне приятно, – говорит он, и я представляю, как его щеки покрываются румянцем.

– Как командировка?

– Подходит к концу. Жду не дождусь, когда вернусь домой. Завтра выезжаю.

– Отлично, тогда буду ждать тебя послезавтра утром на чашку кофе.

– Непременно, нигде нет кофе лучше, чем у тебя.

– А то! Спасибо тебе.

– За что? – удивляется он.

– Просто – за то, что ты есть. За то, что я могу набрать твой номер и услышать твой голос.

– О-о-о, ну и признание, – произносит он, наверняка расплываясь в улыбке.

– Ладно, забудь, это было лишним.