Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Так мы распрощались с Маришиным любимцем, похоронив рядом с местом его смерти. Он был полноправным членом нашей семьи и моим первым котом, который предпочел мне общество супруги. Я думаю, ему было хорошо с нами – его все любили, а коты это чувствуют. И жил Гуннар нормальной кошачьей жизнью. Ужасно жалко, что она получилась не такой продолжительной, как нам всем хотелось бы, и так трагически оборвалась.

После этого мы на дачу практически не выбирались, как-то душа больше не лежала, только если надо было рабочий аврал провести и родителям Мариши помочь в приведении всего участка в приличный вид. Они сами уже с этим не справлялись. Дача оставалась в их распоряжении до того времени, пока им проживать там стало тяжело. Очень еще хотелось, но уже с трудом получалось. И после длительных попыток мы ее продали в 2018 г. – конечно, не за такие деньги, как хотели и сколько она реально стоила, но весь рынок подмосковной недвижимости давно уже находился в застое. Сказали, что и так нам повезло – покупатели нашлись. Действительно вовремя, смогли тут перебраться в новую квартиру, в которую не надо было по горке карабкаться. Но все описанное ниже происходило еще тогда, когда мы жили на нашей французской старой, упомянутой в первой книге. Вот к ней дальше и вернемся.

Индиго, он же Дигуня (2013–2016 г.)

Я валяюсь на диване, пересматриваю одним глазом вчерашний победный футбол «Барсы». Лучше любого спектакля, и мой любимый Месси опять творит свои обыденные чудеса. Под настроение могу и три раза просмотреть, я буквально от него тащусь.

В руках новая книга по альтернативной истории (попаданцы, засланцы, параллельные миры) – одна из любимых тематик. Ее с оказией привезли из Москвы, и теперь я балдею! Читать по-русски для меня отдых. Напрягаться не требуется, тем более что сюжет – сплошной экшен: чтобы следить за развитием событий, достаточно пробегать страницы сверху вниз одним глазом.

На улице жара (по-местному – каникюль), все двери в доме на верхнем этаже открыты настежь. И окна внизу тоже. Это дает естественную и приятную циркуляцию воздушных потоков. Только успевай поворачиваться и подставлять под них перегревшиеся бока. Но мне даже пошевелиться нельзя, чтобы Дигуню не побеспокоить. Этот обормот устроился у меня в ногах и что-то у себя выгрызает на задней лапе, задрав ее вертикально. И вы знаете – полный кайф для обоих!

А если все же встану с дивана и через стеклянную (!) дверь выйду на нашу террасу, то опять увижу прекрасную панораму Лазурного берега. Немного справа, как на ладони, виден практически весь Кап Ферра – самый дорогой полуостров Франции. Прямо внизу и влево – лазурный залив с белыми игрушечными корабликами медленно перетекает в бесконечное лазурное море. Направо – бухта городка Вильфранш, а прямо под нами крыши Болье-сюр-Мер.

Наш сосед Жан-Пьер говорит, что один такой вид стоит минимум полмиллиона. Во всяком случае, так он обосновывает желаемую цену в полтора миллиона за свою землю и часть общего дома, которые собирается выставить на продажу. А если потенциальный покупатель всмотрится вдаль в идеальную погоду, то еще и Корсику увидит на горизонте. Я шучу:

– Жан-Пьер, за вид на родину Наполеона можно и побольше запросить!

И он отвечает прямо по классике:

– Игор, можно-то можно, но кто же даст?

Если вы захотите к нам попасть, то от не очень оживленного шоссе имени Эдуарда VII, которое начинается в Болье и потом, извиваясь, переходит на территорию коммуны Вильфранш, сначала нужно подняться вдоль вертикальной стены метров на 10 вверх по лестнице. Дальше вас ждет еще одна маленькая прямая лесенка до первой террасы. На ней справа стоит симпатичный одноэтажный домик наших нижних французских соседей. Это пара пенсионеров – мадам Жинет (которая меня поправила: «Игорь, или мадам, или Жинет; второе предпочтительнее; а то прямо кабаре какое-то получается»), подтянутая дама бальзаковского возраста (интересно, чему это понятие соответствует сейчас?) и ее спутник Аллан, худенький и лысоватый, но жилистый и крепкий корсиканец. Такой живчик – в постоянном движении и работе. Либо на кухне, либо на участке.

Справа у них растут апельсиновые и лимонные деревья, лаванда, розмарин и другие типичные представители флоры Прованса. И везде старые оливковые деревья, которым по две, а то и по три сотни лет. Уже чисто декоративные, но только потому что плоды никто не собирает. Слева у дома, кроме цветочков Жинет, хозяева ничего больше не разводят. Попытки Аллана посадить помидорчики, тыквы и прочие перчики были пресечены на корню. О чем Жинет, хозяйка террасы и бывшая владелица всей этой территории, нам с гордостью поведала:

– Я ему выделила пару грядок за деревьями наверху у сарая, вот пусть там и разводит свои овощи, хватит его крестьянской натуре!

Она сама дочь местного крестьянина, но всю жизнь проработала на почте в Болье – забралась ступенькой повыше в местной иерархии, чем и гордится.