Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

К моему удивлению, во многих проявлениях Дигуня напоминал собаку. Такой котопес из мультика, который, как я думал, не существует в природе. Но оказалась, что это не так. Существует подобная особенность, свойственная некоторым породам кошек. А в максимальной степени она выражена у мэйнкунов. Я потом это узнал, при собирании материала для обзорной книжки про породы котов и их историю.

Но мне кажется, что Дигуня был ей одарен даже чрезмерно. Он с такой радостью приносил обратно брошенный мячик, что любая собака могла бы позавидовать! Причем мог делать это много, много раз подряд. И никогда не пропускал момента встретить нас у верха первой входной лестницы и потом бдительно провожать по двум следующим до нашей стеклянной двери. Внимательно наблюдал, чтобы никто из нас не отбился и не потерялся по дороге, а если кто-то отставал, Дигуня возвращался за ним и ругался, то есть громко и недовольно ворчал. Ну прямо как пастушья собака, загоняющая в овчарню глупых овечек и баранов.

До этого я ни разу не встречал кота, позволяющего вытаскивать себя за хвост из разных убежищ, где он прячется от воображаемых угроз. При этом сильно махать своими отнюдь не хилыми лапами даже не пытается. Так, шлепнет иногда для порядка по руке, не выпуская когтей. Как я уже отмечал, табу было только одно – живот. Особенно в районе его причиндал. Пытаться почистить или даже просто потрогать это место очень сильно не рекомендовалось – мягкие лапки тут же прирастали острыми коготками.

Из всех его собачьих свойств одно было не только великолепным, но еще и удобным. Территория-то здесь немаленькая, но стоило ему покричать с балкона, а потом с другой стороны дома, как минимум через пятнадцать минут он непременно появлялся. Иной раз не сильно довольный, но приходил всегда! А отзываться начинал еще по дороге, дескать, перестаньте воздух сотрясать – не глухой. Уже иду. И никакого приманивания едой, как в случае с Гуней, не требовалось. Слышал свое имя – и приходил. Те, кто имел дело с кошачьим народом, меня поймут. Заставить их что-то сделать помимо воли и настроения практически невозможно. Но вот наш котопес был исключением из правил!

Зато внешне никаких собачьих признаков. Ну там поджарости или длинных ног, как у кошек-гепардов. Дигуня – истинный представитель кошачьих, шикарный красавец серо-бело-индигового окраса. Когда обрастал, он вообще был неотразим в шикарных штанишках и меховом воротничке. Его официальное имя в питомнике таким и было – «Индиго». Только с ним вместе продали. Но у нас дома оно постепенно превратилось сначала в Диго, а потом и в Дигуню, тем более что его сибирского предшественника звали Гуня.

Выразительности, отведенной ему природой, могли бы позавидовать многие модницы. И глаза, и нос, и рот обведены черным контуром на светло сером фоне, как будто бы специально для фото. И не то чтобы он был великан, куны бывают и покрупнее, но засматривались на него все.

Особенно мне нравилось наблюдать, когда он вразвалочку шел меня встречать к калитке, делая вид, что вообще-то торопится. Совсем как футболист на последних минутах матча, которому надо потянуть время. Такие ситуации случались, когда, увидев мое возвращение через балкон, Мариша поднимала его с лежки и настойчиво отправляла встречать хозяина. Дигуне шевелиться было неохота, он ворчал что-то себе под нос, но мрачно шел выполнять ритуал. До калитки, как правило, не доходил, усаживался на середине пути, демонстрируя, что и так уже сделал все, что мог. Быстренько выполнял пару восьмерок между моих ног и разворачивался. Хватит и этого, показывал он всем своим видом.

Что-то было в нем от енота, по крайней мере хвост, приземистость и шерстистость. Но никакой суетливости и вертлявости, им всегда свойственной. Коренастый, с большущими лапами – шерсть между пальцами торчит пучками, как у дхолей, которых за это дразнил Маугли. Круглая шерстяная голова, как у нарисованного кота из «Алисы в стране чудес». И всегда более-менее мрачноватое выражение на физиономии, типа, ну что пристаете, я точно знаю, что нет счастья в жизни. Вот еще бы снежку на дорожку вокруг него подсыпать, тогда просто идеальная картина про тайгу и росомаху получилась бы.

Но здесь нереально синее небо, кругом яркая зелень, фиолетовые, желтые и еще каких-то немыслимых цветов цветы, так что внешне не сильно он в эту картину вписывался. Зато чувствовал себя в этом нарисованном природой раю распрекрасно.

По сравнению с квартирной жизнью в Москве именно тут принципиально изменилось его восприятие мира. Конечно, не с первого момента, постепенно, но здесь он превратился в важное и уверенное в себе создание – Его Величество с Лазурки, которое наконец-то нашло свое истинное королевство! Адаптация, которой мы так опасались, прошла быстро и удачно. Через неделю он уже перестал теряться в окружающей среде и воплями звать на помощь. Но меня он за это время чуть не угробил.