Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Это был единственный случай, когда ее родители вдруг оказались на моей стороне и даже решились на мягкое осуждение дочери. Почти подвиг с их стороны.

Конечно, через некоторое время все пошло по-старому. В стараниях что-то изменить в жизни отец все-таки уговорил ее уйти из почтового ящика. И для увеличения степени ее свободы – не более того – определил в аспирантуру чего-то пищевого при лаборатории завода шампанских вин.

Ох, какая в первый год питейная жизнь началась хорошая – купаж в доме не переводился. Но время шло, ничего там у нее вразумительного не получалось, срок аспирантуры кончался, и тут я опять сдуру решил блеснуть. Взялся сочинить ей диссертацию на пустом месте и на совершенно новую для меня тему: что-то об особенностях созревания шампанских вин. Взялся – и самому стало интересно, даже новую теорию в итоге предложил. И диссер написал, и необходимые печатные работы обеспечил, даже заявку на патент.

Школу я на кафедре у В. Н. Сапунова прошел хорошую, поэтому написать любую диссертацию для меня не проблема, но вот предложить новую теорию в совершенно неизвестной ранее для меня области – это была моя гордость. Чтобы ее придумать, пришлось перелопатить кучу литературы по этой тематике. Ну и уровень там был – может чуть-чуть выше плинтуса. Дремучий – слишком мягкое для него определение.

Не зря Ольгин важный грузинский шеф, прочитав диссертацию и спросив у нее же, кто на самом деле ее писал, передал мне предложение познакомиться, а потом и стать его заместителем по науке. Причем с таким окладом, который у нас в институте никому не мог даже присниться. Про бесплатный коньяк с шампанским – даже не говорю. Бонусы.

Чтобы еще раз проверить себя и выслушать нормальную критику, которая меня, естественно, интересовала, я напросился на обсуждение диссертации в присутствии кафедральной верхушки. Не скрою, мне приятно было услышать слова Шефа:

– Сам придумал? А что, забавно. До такой степени, что вполне может и на реальность претендовать.

В тот момент я почти возгордился. А зря! После того как Ольга с трудом прошла защиту (а мне еще и в ВАКе пришлось решать за нее все проблемы с утверждением), я услышал от только что испеченной кандидатки наук, что это был не мой подвиг, а просто обязательный супружеский долг. Вот так.

Это была самая характерная черта: ей все по жизни были должны! Других вариантов просто не существовало.

Потом были предприняты и другие попытки наладить семейные отношения, с участием и без участия родителей в каждой новой ситуации нашей семейной жизни. Они реально сделали все, что смогли: сначала совместно с моими оформили нам двухкомнатный кооператив в Теплом Стане. А потом осуществили многоходовку с подключением Госплана РФ и разменяли шикарную в прошлом министерскую квартиру в Перово на две в Теплом Стане. А добавив наш кооператив, мы получили трехкомнатную, а они двухкомнатную государственные квартиры.

Появление у нас котенка связано именно с этим отрезком моей первой семейной жизни. Я тогда вернулся со стажировки во Франции в нашу уже отдельную квартиру из трех комнат, широкого коридора и закрытой лоджии в Теплом Стане на девятом этаже.(по тогдашним представлением – царские условия). Всем притащил подарки, в том числе и шикарную дубленку супруге, не считая березовых чеков. Но очередная белая полоса длилась не очень долго.

Французский подарочек, он же – Серый Помоечный

Как раз в это время Макс и Лиди, мои обретенные марсельские друзья, приехали в Москву. Для Макса уже стало привычкой целый год копить деньги, а потом в роли доброго волшебника приезжать с чемоданом сувениров для всех московских знакомых. Мы договорились об обеде у нас дома, но сначала я решил сводить их, естественно, на «Птичку». Для меня более интересного уголка в Москве не было. Моим детям, Ярославу и Марине, было шесть и четыре, соответственно, поэтому мы их без проблем захватили с собой.

Птичий рынок – это было одно из моих любимых мест в Москве, тогда еще почти не затронутое коммерцией, полное забавных продавцов и посетителей. Тут можно было собрать целую коллекцию странных и экзотических типов. Например, сидящая на перевернутом ведре женщина бальзаковского возраста в шляпке и с журналом «Иностранная литература» в руках, к ноге которой была привязана здоровенная индюшка. Птица время от времени сдергивала ее с ведра-насеста, после чего дама начинала тщательно приводить себя в порядок, одновременно выговаривая индюшке за недостойное поведение. Было очень смешно! Какой-то дед продавал, точнее, показывал ручную крысу, которая скрывалась где-то в его одежде. А по его зову вылезала из рукава и, усаживаясь на его ладонь, начинала умываться и прихорашиваться. Зрители щедро бросали старику денежку.

Но основная масса посетителей приходила сюда просто пообщаться и окунуться в эту атмосферу, очажок живой природы в центре Москвы. Наши гости, расхаживая с нами, весело удивлялись, потому что во Франции они ничего подобного не видели.