«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

А одним из главных и очевидных пунктов расхождения получалась канонизация Царственных Мучеников. У зарубежников они были уже причислены к лику святых, в РПЦ – еще нет. Однако вопрос был очень не простым. Ведь и священники, и паства в России росли и воспитывались в советское время, когда память о Николае II заливалась потоками грязи и клеветы. Тут были и «кровавое воскресенье», и мнимая «нищета», «отсталость» России под царской властью, и «империалистическая бойня» Первой мировой, и мерзкие байки о Старце Григории Распутине, тут были состряпанные по партийным заказам книги Касвинова, Пикуля, фильм «Агония».

В «перестройку» добавилась «демократическая» клевета. На книжные развалы хлынули воспоминания иностранных дипломатов в Российской Империи, Гучкова, Милюкова, Керенского, Родзянко, Шульгина и иже с ними. Тех заговорщиков, кто погубил Монархию и державу, но сваливал собственную вину на Царя, который якобы из упрямства и под «темными влияниями» вовремя не пошел на реформы. Расписывалась фальшивая история с «отречением», которого никогда не было, от начала до конца отработанная самими заговорщиками. Добавились публикации либеральными СМИ и «желтой прессой» новых псевдоисторических фальшивок – чем скандальнее, тем лучше. Добавились работы и передачи авторов вроде Эдварда Радзинского, откровенно искажавшего факты. Например, подменившего фразу из письма Государя «Боже, спаси и умири Россию» – на «усмири Россию».

Необходимо учитывать и политическое противостояние в нашей стране, в 1990-х оно было накалено до предела. С одной стороны «демократы», с другой коммунисты, перехватившие под себя и патриотические лозунги. Монархисты были не ко двору ни тем, ни другим, а зачастую оказывались липовыми, только дискредитировали монархическую идею, вроде сторонников Кирилловичей, ряженых «казаков» или Немцова с Аксючицем и Радзинским. И тем не менее, даже в такой атмосфере Божья правда находила дорогу к сердцам людей. В Церкви она пробивалась «снизу», а не «сверху».

Ранее уже отмечалось, как митрополит Иоанн (Снычев) показывал и обосновывал в своих трудах, что Монархия – это высшая, установленная от Господа форма государства, и для России она во все времена была самой эффективной и успешной. А самым горячим, самым бескомпромиссным и самым авторитетным вестником о святости Царственных Мучеников выступал Старец Николая (Гурьянов). Он открывал людям и святость первого Русского Царя, Ивана Грозного, Григория Распутина. Подтверждал тайные, оккультные истоки операций по разрушению Российской империи и организации цареубийства. Казалось бы, Батюшка Николай жил скромно и незаметно на своем островке, но ведь к нему ехали нуждающиеся в помощи со всей России, из других стран. А откровения и поучения Старца подкреплялись наглядными чудесами, которые эти люди сами видели, ощущали на себе.

В 1989 году в ночь на 17 июля на пустыре, где стоял Дом Ипатьева, впервые собрались верующие, молились Царственным Мученикам. В 1990 году там был установлен деревянный крест, люди стали приходить туда помолиться раз или два в неделю. В 1991 году впервые прошел Крестный Ход к Ганиной Яме. В епархии, в Патриархию, сыпались предложения, что надо канонизировать хотя бы Царских Детей, ведь их безвинность ни у кого не вызывала сомнений. Появлялись даже иконы, где они изображались одни, без Родителей. В 1992 году Архиерейский Собор передал вопрос для изучения Синодальной комиссии по канонизации под председательством митрополита Ювеналия (Пояркова). Но еще до того, как она вынесла свое заключение, Царственных Мучеников начали почитать как местночтимых святых в Екатеринбургской, Брянской, Луганской, Одесской, Тульчинской епархиях. В Синод стали стекаться свидетельства о чудесах, совершившихся по молитвам Государю Императору и Его Близким.

Комиссия митрополита Ювеналия обсуждала вопрос долго, провела 19 заседаний. Но в конце концов выбрала подход сугубо из политических соображений. В итоговом докладе в октябре 1996 года было выделено несколько главных моментов. Указывалось, что канонизация не должна дать поводов к политической борьбе, а наоборот, должна вести к примирению. Поэтому прославление Монарха ни в коем случае не должно означать реабилитации монархической идеологии и системы правления. А от разбирательства клеветы в адрес Государя комиссия ловко уклонилась. Предложила разделить жизнь Николая II на два периода – царствования и пребывания в заключении. В первый период признаков святости как будто не нашла (потому что и не искала, одним махом отбросила). Зато второй признала «для Церкви более важным» и сосредоточилась только на нем. Приходила к выводам, что Царская Семья переносила страдания «с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен свет Христовой Веры». А потому «комиссия находит возможным прославить Николая II, Его Супругу и Детей в чине страстотерпцев».