«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

Уже в последний год земной жизни Старца появилась некая «целительница», косившая под умалишенную, рвалась в келью отца Николая, чтобы «вылечить его насовсем». Измотала всех, перелазила через забор, влезала в домик через окно – стояла страшная жара, Старцу Николаю нужен был воздух, и келейницам приходилось по ночам дежурить у открытого окошка. «Целительницу» выводили, но она лезла снова. Обычно батюшка кротко относился даже к явным врагам, но наконец даже он благословил «сдать ея в милицию». Однако милиция не составила никаких протоколов, отвезла ее на материк и… выпустила.

Но и для церковного начальства многое из того, чему учил Святой Провидец, что он открывал людям, оказывалось нежелательным. Например, его почитание во святых Царя Ивана Грозного, мученика Григория Распутина. Батюшка Николай держал у себя в келье их иконы, неоднократно предупреждал людей: «За Царскую Семью нас Господь простил, уже помиловал. А за Григория Россия несет епитимию… Надо очистить Григория от заплевания и грязи. Он Мученик и Божий человек» [120]. Готовясь к уходу в Вечность, Старец заранее выбрал себе место для погребения, в ногах у могилы своей горячо любимой матери, и благословил особенным образом расписать кладбищенские ворота. По наставлениям отца Николая монах Алимпий (Оборотнев) украсил их фресками с образами Спаса Нерукотворного, Покрова Царицы Небесной, иконами святых Царственных Мучеников и Царского Друга, Мученика Григория. Когда работа была завершена, Старец очень радовался, освятил ворота, называл их Царскими Вратами.

Но Паисий (Гидраш), настоятель храма, отобранного у батюшки Николая, сразу донес Псковскому митрополиту Евсевию (Саввину). Тот прислал монахов, и они тупо выполнили послушание собственного начальства: залили фреску Мученика Григория нитрокраской. Старца, освятившего ворота, вообще проигнорировали. Он сокрушался и говорил: «Грешно и плохо они сделали! Григорий здесь нужен, он молится за нас. Он был несчастный человек, его всю жизнь неправдами гнали и так мучили, и сейчас мучают! Отца Паисия надо наказать за сделанное, а владыку – он архиерей, его Господь накажет Сам… Господи, прости их, что они Веру попрали…». А фреска по молитвам старца чудесным образом проявилась снова [120, с. 82]!

Чтобы дискредитировать наставления отца Николая (Гурьянова), в прессе появлялись статьи, будто бы подобные идеи исходят не от него, а выдаются от его имени, что его самого келейницы насильно удерживают в неволе. Когда архимандрита Тихона (Шевкунова) послали собирать мнения Старцев об ИНН и паспортах, он имел и второе поручение, проверить такие «сигналы». Подтвердилось, что это клевета, правду зафиксировали видеосъемками, продемонстрировали по телевидению. Но доносы и наветы продолжались. Начались попытки объявить отца Николая недееспособным, установить над ним «опеку» – причем «опеку» посторонних, более чем сомнительных лиц. Наконец, Священноначалие приняло решение забрать его с острова Талабск (Залит) и упрятать в Пюхтицкий монастырь (в Эстонии).

Принималось это решение не только без воли Старца, а даже без его ведома. Увоз предполагался внезапный и насильственный. Но почитатели Батюшки предупредили его. Тогда он сказал: «Значит, пора уходить». И ушел через пару дней – к Господу. Даже для того, чтобы исполнить его волю и похоронить на острове, в выбранном им месте, потребовалось обращение к самому Патриарху и его личное вмешательство. Потому что митрополит Евсевий уже намеревался увезти мощи старца в неведомом направлении (как минимум, мог получиться еще один прекрасный «бизнес-проект»). А сразу после погребения на кладбищенских Царских Вратах надпись на фреске «Григорий Русский» сотрудники митрополии срубили зубилами – чтобы уже никак не смогла проявиться.

Но и память стала затираться, искажаться. Через пару лет из кельи старца выжили его келейниц. Бывших охранников купили окладами, и они надели подрясники, переквалифицировались в «хранителей кельи». Организовали в ней собственный маленький «бизнес». Сейчас там могут предложить паломникам за плату, для «исцелений», посидеть на стуле Старца, надеть «шапку старца» (доводилось слышать от очевидцев, что некоторые после ее одевания испытывают сильные приступы головной боли, и это не удивительно – Батюшка Николай никогда, ни единого раза этой шапкой не пользовался, она попала в келью из «гуманитарки» в числе пожертвований, валялась со старым хламом на чердаке). А кладбищенские Царские Врата в 2010 году подверглись капитальному ремонту, все фрески «обновили». При этом вместо Мученика Григория был написал лик Преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы. А из надписей на всех иконах Царственных Мучеников почему-то было убрано слово «святой» [120, с. 82].