«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

Верил ли сам Сталин в прогнозы митрополита Сергия? Видимо, не совсем. Во всяком случае, он счел нужным удостовериться, обратиться к такому источнику, к которому еще никогда не обращался. От очевидцев известно, что он посетил святую Блаженную Матронушку Московскую [39]. Визит остался в тайне, нигде не фиксировался. Но с тех пор Блаженную Матушку никогда не беспокоила милиция, хотя она жила без прописки и принимала множество людей (а Москва-то была на осадном положении).

Ну а молитвы к Господу, к сонму русских святых были услышаны. Одним из главных небесных защитников Москвы и всей Руси издревле считали святого благоверного князя Александра Невского. Ему молились в годы татарских нашествий, сражений с поляками, шведами, французами. И разве не знаменательно, что советское контрнаступление началось в день его памяти, 6 декабря! (Причем в исторических трудах и учебниках дату зачем-то сдвинули на 5 декабря. Но в этот день началась отвлекающая операция, наступление Калининского фронта. А главный удар был нанесен именно 6-го.)

Церковь снова была с русским народом. И небесная, и земная. Они снова оказались связаны: Церковь, народ, государство. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), ныне причисленный к лику святых, в 1941 году находился в ссылке и обратился к Калинину, чтобы ему разрешили работать по «старой специальности» – он был врачом-хирургом высочайшей квалификации. Разрешение было получено, он трудился в госпиталях, спас тысячи раненых, за свои разработки по медицине стал лауреатом Сталинской премии. Но при этом возобновил и архипастырское служение. В 1942 году архиереи Русской Православной Церкви впервые при советской власти получили официальные государственные назначения. Митрополиты Сергий (Страгородский) и Николай (Ярушевич) были включены в Чрезвычайную комиссию по расследованию преступлений оккупантов.

И впервые при советской власти весной 1942 года было официально объявлено о праздновании Светлой Пасхи Христовой. Не на уровне правительства, а от лица военных властей. Но ясно, что без ведома правительства (точнее, без персонального указания Сталина) это не могло осуществиться. В Москве и других городах приказами комендантов в праздничную ночь отменялся комендантский час. Люди свободно шли в храмы, открыто и радостно поздравляли друг друга: «Христос Воскресе!». Кстати, Пасха в том году совпала с годовщиной Ледового побоища, разгрома псов-рыцарей святым Александром Невским – и как бы предвозвестила грядущие победы. В блокадном Ленинграде под видом куличей люди приносили освящать кусочки черного хлеба, но в какой стране и в какие времена пасхальные куличи были более святы? Митрополит Алексий (Симанский) пережил со своей паствой все 872 дня осады, бомбежек, обстрелов, лишений – и служил каждый день. Несколько питерских священников умерли от истощения. В таких условиях люди особенно тянулись к вере, поддерживали себя молитвами. На службы регулярно приходил и командующий Ленинградским фронтом маршал Леонид Говоров.

Но если сделать хотя бы один шаг к Господу, он сделает десять тебе навстречу. Эту истину знает любой верующий. А в годы войны это происходило повсюду. То, что творилось в боях за Сталинград, участники сравнивали только с адом. Руины, пожарища и всюду смерть, косившая жертвы направо и налево. Но это было и место массового подвижничества. И выделялись герои из героев. Такие как защитники знаменитого Дома Павлова. В послевоенные советские годы распространился сюжет, будто горстка бойцов, оборонявшая этот дом, нашла патефон и постоянно крутила единственную уцелевшую пластинку. На самом же деле в развалинах нашли Евангелие и читали его. И происходило настоящее чудо. Дивизия СС 58 дней осаждала и штурмовала дом, и не смогла взять, причем из 31 защитника погибли лишь трое. А Иван Павлов, возглавлявший оборону, глубоко уверовал в Бога. Уклонился от приема в партию, не скрывал своего желания после войны уйти в монастырь.

Но политработники сочли, что это будет плохой пример. Решили создать двойника. Нашли однофамильца, старшину Якова Павлова. Он тоже храбро воевал, но ему задним числом, в июне 1945 года, присвоили звание Героя Советского Союза – вроде бы, с опозданием, за Сталинград. Его поставили на партийную работу, избирали депутатом Верховного Совета. К сожалению, бремя чужой славы оказалось для него гибельным. Всевозможные встречи ветеранов, поездки по стране сопровождались алкогольными застольями, Яков Павлов стал злоупотреблять зельем и умер. Но советскую фальсификацию о нем подхватили и либералы, она живет до сих пор.