«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

Была высказана просьба об открытии богословских курсов. Сталин готов был пойти дальше. Спрашивал – почему курсы? Лучше учредить духовную академию, семинарии. Но митрополит Сергий пояснил: «У молодежи не сформировалось нужное мировоззрение для такого образования». Решили начать с курсов, а уж потом открывать высшие учебные заведения. Сталин согласился и с другими просьбами архиереев: об издании журнала Московской Патриархии, об открытии храмов, освобождении священнослужителей, все еще находившихся в заключении и ссылках. А со своей стороны сделал предложения, о которых его гости даже не смели просить. Распорядился выделить Церкви финансовые субсидии, обеспечить Патриархию продуктами, предоставить ей несколько автомашин. Велел отдать ей особняк бывшего германского посольства в Чистом переулке, оборудовав его мебелью и имуществом [61].

8 cентября собрался Архиерейский Собор – 19 (из 21) митрополитов и епископов РПЦ, служивших на тот момент на советской территории. Патриархом единогласно был избран Сергий (Страгородский). Курировать церковные вопросы Сталин по-прежнему поручил Молотову. А при Совете Министров был учрежден особый орган, Совет по делам Русской Православной Церкви. Возглавил его Карпов, успевший хорошо сработаться с духовенством. Таким образом, Сталин окончательно перечеркнул декрет «об отделении от государства». Воссоздал подобие канцелярии обер-прокурора Синода, связующее звено между Патриархией и правительством.

Свобода веры открылась не только для православных. В октябре 1943 года в Ташкенте было создано Центральное управление мусульман. В том же году восстановили центры буддистов, бурятским ламам вернули два дацана. Не обижали и иудеев. Возник Еврейский антифашистский комитет, действовал в тесном контакте с раввинами и зарубежными иудейскими организациями. В мае 1944 года при Совете министров был учрежден еще один орган, Совет по делам религиозных культов. Члены Политбюро и правительства предлагали слить два Совета в один, но Сталин такой вариант отклонил. Совет по делам Русской Православной Церкви остался отдельным, а в ведение «религиозных культов» отошли все прочие конфессии: мусульмане, буддисты, иудеи, армяне, католики, протестанты, сектанты. Как видим, РПЦ в Советском Союзе был придан особый статус.

А вот звезда «живоцерковников» закатилась. Формально их никто не запрещал. Их ересиарх Александр Введенский даже занесся, в 1941 году присвоил себе титулы «Священнейшего и Блаженнейшего господина и отца, первоиерарха Православных церквей в СССР». Его Синод попал в эвакуации в Ульяновск – в одном городе, по соседству, очутились Патриархия и обновленцы. Но Ввведенский вдобавок принял сан «патриарха», 4 декабря 1941 года разыграл собственную «интронизацию». Однако возмутились даже обновленцы, и он перестал упоминать этот титул. Тем не менее, разъезжал по стране, рукополагал своих епископов, устраивал новые приходы «живоцерковников».

Но с 1943 года его епископы и священники сообразили, куда ветер дует. Стали перетекать в РПЦ. Их принимали после покаяния (епископов принимали как простых монахов – а потом заново проводили рукоположение в диаконы, в священники, хиротонии в епископский сан). После выборов Патриарха эти переходы приняли массовый характер. А если кто-то оказывался непонятливым, им прозрачно «рекомендовали» в органах власти или в МГБ. Введенский еще цеплялся за какие-то надежды, в марте 1944 года решил напомнить о себе. Написал Сталину с пышными льстивыми славословиями, что он сдал в фонд обороны свой драгоценный наперсный крест, усыпанный изумрудами. Иосиф Виссарионович опубликовал в «Известиях» ответ с благодарностью, но именовал Введенского без церковных титулов, «Александром Ивановичем».

Намек был более чем прозрачным, а обновленческие приходы просто прекратили регистрировать. Уже в 1945 году Введенский и сам попросился в РПЦ. Ему ответили, что могут принять его только мирянином и предложить место рядового сотрудника в редакции «Журнала Московской Патриархии». Его подобный вариант не устроил. 26 июля 1946 года он умер. На похороны собрались верные ему обновленческие священники, три его жены и… неожиданно пришла Александра Коллонтай. После его смерти последние осколочки обновленчества превратили существование.

Справка: кто есть кто?