Пятая зима

– Почему ты будешь беременна именно к февралю? И от кого?

– Ни от кого. Просто после Нового года я иду на прием в клинику репродуктивной медицины, чтобы меня… оплодотворили спермой от тщательно подобранного донора. Ну, Марк, что скажешь? Будешь отговаривать меня? Не старайся, я все равно не передумаю, просто не смогу. Я хотела стать матерью почти столько же времени, сколько я ждала тебя.

Я глубоко вздохнула. Снова посмотрела на него.

– Я тоже тебя люблю, Марк. Люблю больше, чем гору Эверест, а так же вторую и третью по высоте горы мира, но…

– К2[30] и Канченджанга, – машинально подсказал Марк.

– Да, и Канченджанга. Как скажешь. Мне действительно жаль, Марк, но я должна это сделать. Во что бы то ни стало. Я слишком долго ждала, и теперь ничто и никто меня не остановит. Даже ты.

Зима пятая

Глава 33

– Объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту.

Марк улыбнулся. Я улыбнулась в ответ и, обняв его за шею, привлекла к себе. Наш поцелуй был долгим и сладким, поэтому объятия мы разжали, только когда раздались громкие аплодисменты, к которым присоединились и мы. Точнее, присоединилась я, а Марк сунул в рот два пальца и оглушительно засвистел, заставив Рози состроить брату насмешливую гримасу, совершенно не вязавшуюся с образом невесты, одетой в пышное платье из тонкого атласа с низко вырезанной спиной.

Но Марк только расхохотался, запрокинув голову и нащупывая свободной рукой мою руку в перчатке.

– Она выглядит просто потрясающе! – сказала я взволнованно. – Ведь правда, Марк?

– Сногсшибательно.

Но я его почти не слушала. В данный момент все мои силы уходили на то, чтобы не расплакаться при виде живописного дефиле девочек с букетами цветов, которые чинно шли по проходу следом за Рози и Джорджио. Четыре его племянницы, которые специально прилетели из Рима вместе с остальной родней – темноволосые, темноглазые и смуглые, – выглядели очень трогательно в розовых, отделанных кипенно-белым кружевом платьях. Все они были тоненькими и изящными и, гордые своей ролью, двигались очень легко и грациозно.

В отличие от меня.

Да, юные племянницы Джорджио выглядели гораздо лучше, чем та колченогая ломовая лошадь, в которую я превратилась к девятому месяцу беременности.

«Ты не боишься, что я со своим животом испорчу вам с Джорджио все свадебные фотографии?» – сказала я, когда Рози категорично заявила, что я должна быть ее подружкой невесты.

«Ничего ты не испортишь», – отрезала она.

«Нет, испорчу. Сама подумай – через несколько лет люди будут рассматривать ваши снимки и говорить: «Ты выглядела просто замечательно, Рози. Какое красивое было у тебя платье! А что это за корова на переднем плане? Господи, да у нее такой вид, словно она вот-вот лопнет!» Нет уж, Рози, это твой праздник, не мой. Пусть твоими подружками будут племянницы Джорджио, у него их много, есть из кого выбирать».

«Ну, ладно, я еще подумаю, – сказала Рози. – Только не надейся, что тебе удастся вовсе отвертеться от участия в торжествах. Я собираюсь пригласить тебя и на девичник».

«Только постарайся устроить его как можно скорее, – ответила я. – Если только ты не хочешь, чтобы твой девичник плавно перетек в роды».

В церкви меня захлестнули эмоции. В последние несколько недель я и без того готова была плакать по любому поводу, но торжественная церемония венчания подействовала на меня особенно сильно.

– О, как бы мне хотелось… – начала я, и Марк, как обычно, прочел мои мысли.

– Я знаю, – сказал он, протягивая мне новую пачку салфеток. – Он был бы ужасно рад. И горд.

Я высморкалась в салфетку.

– Да. Безусловно.

– Как ты думаешь, сегодня я сумел его заменить? Я все сделал как следует?

– Ты все сделал просто отлично.

– Ну, слава богу. – Марк снова поцеловал меня, потом поднялся с церковной скамьи и протянул руку, чтобы я могла на нее опереться, но я не торопилась вставать.

– Бет?.. – При виде моего окаменевшего лица Марк слегка нахмурился.

– Я… я думаю, нам лучше подождать, пока остальные не выйдут из церкви, – прошептала я.

– Но почему? – Он нахмурился сильнее. – Снаружи нас все равно будут ждать, чтобы сделать групповой снимок.

– Я не могу. Мне кажется, я… – Я еще больше понизила голос. – Мне кажется, я обмочилась!

Марк снова сел.

– Обмочилась? – повторил он, пожалуй, слишком громко, чтобы я могла чувствовать себя спокойно. – Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего кроме того, что я сижу в луже. Это значит, что я либо обмочилась, либо у меня отошли воды.

– Господи! Ты не шутишь?

– Мне не до шуток, Марк.

– Но разве… разве это не слишком рано?

– Если и рано, то всего на неделю. Имей в виду – мы могли ошибиться в расчетах, так что…

– Тогда вставай скорее! Тебя нужно срочно отвезти в больницу!

– Мне кажется, можно пока не торопиться, – проговорила я, и тут мой живот скрутила боль. – Ой! Черт! Ой-ой-ой!