Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

— Какой заботливый жених! — захихикал я.

— Надеюсь, что однажды смогу стать таким же заботливым мужем и отцом, — развел руками Маттео. — Как думаешь, получится из меня полноценный глава семьи?

Я сразу перестал смеяться. Опять он за свое! Честное слово, я был уверен, что его комплексы отступили, за последние месяцы! Да, да, у моего друга тоже были комплексы. Просто не такие, как у большинства наших сверстников. Он не думал ни о прыщах, ни о гормональных изменениях. Нет. Из-за, мягко говоря, не самого счастливого детства он ненавидел самого себя и считал странным тот факт, что его можно полюбить. После возобновления отношений с Луной он перестал поднимать тему своей ничтожности. Я думал, мой друг, наконец, смирился с тем, что вовсе не является плохим человеком, и принял любовь своей теперь уже невесты, как факт. Но нет. Видимо, детские травмы не так просто залечить, как мне казалось. Поэтому я подождал, пока друг поставит перед нами по чашке кофе и усядется, а затем, подался вперед со словами:

— Ты станешь самым верным мужем для Луны, самым лучшим папой для ваших детей и самым образцовым главой семьи. Я понимаю, в твоей жизни не было никаких примеров, чтобы показать тебе семейные ценности. Но ты посмотри на своего отца и сделай все в точности до наоборот.

— Это можно было и не объяснять, отмахнулся Маттео. Я никогда не стану таким, как он! Ни в чем!

— Именно, — подхватил я. — Твое нежелание быть похожим на Анхелло воспитало в тебе потенциального примерного семьянина, брат. Поэтому у меня нет сомнений в том, что вы будете очень счастливой семьей. И вбей уже в свою упрямую голову, что ты — совсем не плохой человек. Эти мегеры — твои мачехи — тебя сломали, знаю. Но посмотри на всех, кто рядом с тобой сейчас. Мы все любим тебя таким, какой ты есть, понимаешь? А разве, например, Луна смогла бы полюбить плохого человека? Тем более, ты рассказал ей о своем прошлом, верно?

Маттео кивнул.

— Вот, — продолжил я, — а твоя невеста все равно от тебя не отвернулась. Потому что она обожает тебя и готова пройти с тобой даже все семь кругов Ада. И вот, только попробуй сейчас сказать что-то про жалость — в лоб получишь!

Я не случайно добавил последние слова. Дело в том, что после первого расставания с Луной этот идиот вбил себе в голову, что девушка была с ним только из жалости к его никчемности. Что его скверный характер все разрушил. Я несколько месяцев убеждал друга в обратном — бесполезно. И сейчас я уже по лицу друга понял: он собирается снова завести эту шарманку, поэтому сразу остановил его.

— Про какую еще жалость?! — возмущенно вмешалась Нина. — Ты что, считаешь, что моя подруга с тобой из жалости?! Совсем крыша поехала?! Погоди, все твоей невесте расскажу!

— Кстати, да, — спохватился я. — Может, действительно, рассказать о твоих комплексах Луне?! Может, она сумеет убедить тебя в том, что ее чувства никак не связаны с жалостью?!

— Вот-вот, — подхватила моя девушка. — ради всего святого, неужели ты думаешь, что она из жалости помогала тебе ухаживать за тетей?! Из жалости разделив с тобой твою боль после ее смерти?! Из жалости отдала тебе свою девственность?! Из жалости согласилась стать твоей женой?! Тогда ты либо совсем ее не знаешь, либо просто идиот!

— Ладно, ладно, — сдался Маттео. — Успокойтесь. Я понял. Луна со мной не из жалости. Она меня любит. Ну, что, поехали? Гастон, ты позвонил своему летчику?

Я хлопнул себя ладонью по лбу. Вот, осел! Еще ведь и родителям нужно позвонить. Они обещали приехать утром в аэропорт и проводить меня. Когда я достал телефон, в столовую прибежала Хим, уже полностью одетая и собранная. Чмокнув меня в щеку, моя сестра уселась рядом, взяла с тарелки бутерброд и поинтересовалась:

— Ну, что, когда едем?

— Ты тоже с нами? — удивился я, пока Маттео побежал налить кофе и ей.

— Разумеется, — пожала плечами моя сестра. — Я что, не могу проводить своего брата?

— Можешь, конечно, — поспешно отозвался я. — Просто… поместимся ли мы все в машину? Там ведь еще и Джеймс подсядет…

— Ой, прекрати! — отмахнулся Маттео, возвращаясь с еще одной чашкой кофе. — Вчера семь человек влезло, а сегодня пять не влезет?

Я смущенно улыбнулся. Черт, совсем забыл об этом!

— Давай, звони, — напомнил мне лучший друг, указав на телефон, который все еще был у меня в руке.

— Таким образом, вылет был назначен на девять утра. Как раз должно было хватить времени, чтобы заехать за Джеймсом (если он еще в состоянии куда-то лететь). Поэтому ровно в семь мы загрузились в машину Маттео и тронулись.

— Слушайте, — обратился к нам мой лучший друг, выезжая со двора, — а что это за шум вчера был на втором этаже? Кто-то бегал из комнаты в комнату, ходил по лестнице. Вам что, не спалось?

Мы с Хим переглянулись (я сидел рядом с водителем, а девушки — сзади) и молчаливо приняли решение. А затем, дополняя друг друга, рассказали Маттео все, что было ночью.

— В общем, эти двое все же смогли поговорить, — заключила Нина.

— А кстати, — спохватился я, повернувшись к сестре. — Как прошел ваш разговор? Может, мне стоило дать Нико по морде прежде, чем уезжать?