Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

— Зачем… зачем вы это делаете? — - прохрипел он, во второй раз извергнув содержимое желудка.

— Чтобы ты не облевал нам весь самолет, — отрезал я. — В девять нам нужно вылетать, знаешь ли. Ты должен быть в надлежащей форме.

— Да и мне везти машину в химчистку лишний раз не улыбается, — подхватил Маттео, протягивая моему приятелю очередной стакан воды. — На, пей еще.

— Ребята, хватит! — застонал Джеймс. — Вы же издеваетесь!

— Пить надо меньше, — заявил я. — Особенно, если тебе рано утром вставать!

— Гастон, хватит, — осадил меня Маттео. — Не видишь, человеку плохо?!

И мой лучший друг, как в случае с Симоном, начал мягко уговаривать англичанина. Вот, как у него это получалось? Уже минут через пятнадцать тот полностью проблевался и был даже вполне готов лететь. Вот только жаловался на головную боль.

— Ну, что, пришел в чувства? — спросила Хим, когда он, все еще пошатываясь, вышел из дома (мы заранее отправили девушек на улицу — им ни к чему такие зрелища).

— Ай! — схватился Джеймс за висок. — Не говори громко! Голова болит!

— Да уж, — вздохнул я. — А что будет, когда мы полетим?

— Боюсь даже подумать об этом! — поморщился Джеймс.

— Когда сядете в самолет, сразу постарайся заснуть, — подсказал Маттео. — Тогда шум двигателя будет не так ездить по ушам.

А если не сможешь заснуть, — пробурчал я, — значит, сам виноват. Я тебе говорил: нечего делать в это клубе. Танцор недоделанный!

— Нельзя его от меня изолировать? — спросил мой приятель у ребят.

— Не получится, — ответил за них я, ткнув парня локтем под ребра, — Как ни крути, лететь нам вместе!

Англичанин застонал.

— Полная безответственность! — ворчал я. — И железная логика: прилететь на обратную сторону Земного Шара для того, чтобы напиться до неадекватного состояния! Как будто в Англии подобных мест не хватает! Вот, погоди, расскажу я твоей матери, чем сынок ее по ночам занимается. И какой пример ты брату с сестрой подаешь?!

— Слушай, Гастон, ты не ту профессию выбрал! — взорвался Джеймс, усаживаясь в машину рядом с Хим и Ниной. — Тебе в гувернеры нужно было податься. С таким занудством, имел бы большой успех!

— Кстати, да, — неожиданно согласился Маттео, заводя машину. — Правда, брат, перестань! Ворчишь, как старый пень. Смотри, в аэропорт мы успеваем. Так в чем проблема?

Я насупился, но рот закрыл. То, что лучший друг стал на сторону англичанина, здорово меня остудило. И правда, что со мной такое? Веду себя, как мамаша-паникерша, которая забрала непутевого сыночка из полиции! И все же один момент нужно уточнить.

— Паспорт хоть не потерял, тусовщик? — хмуро спросил я через минуту.

— Да что я — совсем идиот что ли? — хмыкнул Джеймс.

— А что, похож, — хмыкнул я, — судя по тому, в каком состоянии вчера из клуба вернулся…

— Нина, — обратился к моей девушке англичанин. — Это ты его так качественно удовлетворила, или твоему парню просто нравится над людьми издеваться?!

Я хотел, было, вступиться за возлюбленную. — Могу представить, как ее смутил этот пошлый намек! Но та, не дав мне и рта раскрыть, заявила:

— Ну, Гастон, по крайней мере, чувствует себя нормально. Решай, что лучше делать по ночам: сексом заниматься или пить всякую дрянь! И не дыши на меня, а то мама подумает, что я напилась!

Мы все дружно расхохотались. Ай да Нина! Должно быть, моя девочка, и впрямь, раскрепощается. Ее застенчивость сходит на нет, что не может не радовать. К тому моменту, как Маттео подъехал к аэропорту, мои родители уже были там.

— Не торопитесь, — неодобрительно заметил отец, пока мы выходили из машины.

Они, похоже, все это время не отходили от входа.

— Простите, — ответил я. — Возникли затруднения по дороге.

При этом, взгляд мой автоматически метнулся к Джеймсу, обратив тем самым внимание родителей на него. И мама, и папа растерялись, заметив бледное опухшее лицо парня. Хорошо, хоть ветер дул в противоположном направлении, и запаха перегара никто из них вроде не должен был почувствовать. Но у моего английского друга все на лице было написано. Да уж, представляю, что подумала моя семейка!

— Э-э, — неуверенно произнес папа, протянув руку парню. — Мартино Перида, отец Гастона.

— Джеймс Элингер, — ответил паренек, пожимая ладонь дипломата своей трясущейся от похмелья рукой. — Университетский друг. Очень приятно с Вами познакомиться.

— Взаимно, — выдавил отец, хотя по лицу его было ясно, что это не так.

Мама неуверенно представилась и дала моему приятелю поцеловать тыльную сторону своей ладони, но при этом поморщилась. Закончив процедуру знакомства, оба родителя бросили на меня строгие взгляды, как бы сообщая, что по поводу Джеймса у нас еще будет серьезный разговор. Только после этого они поприветствовали Нину и Маттео.

— Идемте, — засуетился папа. — Пилот с минуты на минуту получит разрешение взлетать.