Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

— Эй, парни! — со смехом окликнул нас Джеймс. — Если вам надо уединиться, так и скажите!

Вся наша компания посмеялась, а затем, я подошел к Нине. Моя девушка меня обняла и воскликнула:

— Если не напишешь и мне тоже, я сама к тебе прилечу!

— Напишу, любовь моя, обещаю! — ответил я. — Люблю тебя!

— И я тебя люблю! — сказала она.

Чуть отстранив голову, я, никого не постеснявшись, крепко поцеловал свою девочку в губы. О, моя красавица! Нет, Нина Симонетти — определенно уже не та забитая скромница. И мне это нравится, черт возьми!

Комментарий к Глава 64

Так, кексики! Как думаете, что же заставит Гастона прилететь в следующий раз? Люблю!

========== Глава 65 ==========

Следующие недели слились для меня в сплошной поток ожидания. Ожидания новой встречи с Ниной — моей прекрасной Фелисити. Я очень скучал по возлюбленной, о чем не уставал говорить ей при каждом разговоре. И она отвечала тем же, что заставляло мое сердце летать. В Оксфорд пришла весна, и снег начал таять. Но меня это не особенно трогало. Моя единственная весна находилась за океаном, на обратной стороне Земного Шара. Да и сама весна в Англии мне не понравилась. Снег — это, конечно, красиво. Но не тогда, когда он грязный и мокрый, слежавшийся по обочинам дорог. Это зрелище быстро надоедало.

— Друг, не ворчи! — со смехом сказал мне как-то Джеймс, когда, во время прогулки после занятий, я поскользнулся, рухнул пятой точкой в лужу и выругался. — В конце концов, скоро снег полностью растает, слякоть высохнет, и наступит лето. Зато у вас, в Аргентине, сейчас, наоборот, холодает.

— Может, у нас и холодает, — пробурчал я, поднимаясь с его помощью, — но мы даже зимой обходимся безо льда и снега.

— Не представляю, — захихикал парень. — Какая может быть зима без снега? Да и Рождество летом — дикость какая-то.

— Это для вас, британцев, дикость, — ответил я, — а для стран Южного Полушария — вполне себе нормальное явление.

— Зато у нас школьники и студенты отдыхают летом, а не зимой, как у вас. Вон, у Луны с Маттео свадьба в самый разгар вашей зимы!

— На самом деле, в аргентинской системе образования иные порядки. Учебный год там длится с марта по декабрь.

— Это зачем?

— Затем, зачем и вам. Чтобы все отдыхали в самые теплые месяцы года — они же не изверги.

— Тогда что не так с колледжем, в котором учатся Нина и Луна?

— В «Блейк часто присылают студентов по программе обмена. Туда приезжают ребята с обоих полушарий, но главным образом — из Европы. Соответственно, учебный год должен соответствовать европейским стандартам. И на самом деле, это даже хорошо. В противном случае, нам с Ниной было бы сложнее видеться.

Джеймс расхохотался.

— Да уж, в гуманности вашим министрам образования не откажешь! И летние каникулы прямо на Рождество — идеально! Но мне все же больше нравится здесь. Снег — это здорово.

— А мне это уже надоело, — отмахнулся я. — Холодно, как в морозильнике, мокро, скользко и противно! Я хочу домой!

— Что-то ты без настроения, — пожал плечами мой университетский друг. — Слушай, давай взбодримся и на выходных вместе рванем в Ливерпуль. Я тебя познакомлю, наконец, с отцом, сестренкой и Габриэллой.

При упоминании своей девушки, он расплылся в мечтательной улыбке и добавил:

— Как она, наверное, по мне скучает! Почти так же, как я скучаю по ней!

К слову, после злополучного похода в клуб, британец прямо-таки остепенился. Нет, он по-прежнему оставался улыбчивым и веселым парнем. Но теперь стал более серьезно относиться к своим отношениям с Габриэллой, да и вообще, к самой жизни. Мой друг задумался о том, куда идти работать после университета, а однажды начал вполне осмысленно планировать, когда лучше сделать своей возлюбленной предложение. Он даже решил посоветоваться со мной. Мы тогда сидели в моей комнате, в общежитии, и пили чай, которым я, в ответ на вопрос приятеля, тут же поперхнулся.

— Эй! — откашлявшись, выдавил я. — Джим, ты… это… хорошо себя чувствуешь? Нигде не падал? Головой не ударялся?

— А что я такого сказал? — изогнул бровь мой приятель. — Мы с твоим Маттео — ровесники. Тем не менее, то, что он женится, ты считаешь нормальным. А то, что я всего лишь думаю об этом — не нормально?!

— Так вот именно! — воскликнул я, отставив чашку. — Ты сильнее всего удивился, когда я рассказала тебе о помолвке Луттео! А теперь что изменилось?!

— Я изменился, — пожал плечами Джеймс. — Понимаешь, там, в клубе, где мы были с Рамиро, находилось много девушек. Очень красивых, надо признать. Но мой взгляд не задерживался ни на одной из них. А почему? Потому что я все время думал о Габриэлле. Сомневался, правильно ли поступил, явившись туда.

— Ну, думаю, алкоголь быстро заставил тебя забыть о ней, — съязвил я.

— Напротив, — возразил Джеймс. — Чем больше я пил, тем сильнее становилось чувство вины перед Габриэллой. Придя в тот клуб, я как будто… морально изменил ей.

— А почему ты тогда сразу оттуда не ушел? — спросил я.

— Ну, сначала Рамиро сказал, что, дескать, если еще выпить, станет легче. А потом, когда я понял, что это не поможет, мне просто стало стыдно?

— Стыдно? Перед кем?