Читаем Пятьдесят оттенков ярости (СИ) полностью

Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Сразу стало понятно, что моя девушка улыбается. Но было в этом голоске и какое-то странное и едва уловимое грустное звучание. Словно Нина пыталась сделать вид, что все хорошо, хотя было не совсем гладко. Или у меня от тоски по своей красавице разыгралась паранойя.

— Привет, моя девочка, — с улыбкой заявил я. — Как твои дела?

— Все хорошо, — тихо отвечала она. — Только я очень-очень по тебе скучаю!

О, мое сокровище! Вот, с чем связана ее грусть! Она хочет меня увидеть! А уж как я этого хочу, боже мой!

— А ты там как? — спросил Нина. — Отдохнул после перелета?

— Пока нет, — признался я. — Но, общаясь с тобой, я отдыхаю, любовь моя! За исключением того, что скучаю по тебе еще больше!

— Нет, я больше! — рассмеялась Нина.

— Нет, я!

Посмеявшись, мы все же сошлись на том, что каждый скучает по-своему. У нас обоих теперь было отличное настроение. Игривое. По словам Джеймса, то, что нужно для виртуального секса. Друг перед уходом устроил мне мастер-класс по этому вопросу. Вот только захочет ли Нина? Может, она просто думает, что мне это понравится, и хочет угодить любым способом? Но я не позволю своей любимой идти против собственных желаний. Сделаю только то, чего она сама хочет. Поэтому через секунду я поинтересовался:

— Чем занимается моя малышка?

— Лежу в постели, и на мне ничего нет, кроме футболки и трусиков, — внезапно перешла на томный шепот моя девушка. — Не думай, что я забыла о вчерашнем разговоре!

Ни фига себе! В ответ на эти слова мой член весьма красноречиво метнулся вверх, натянув ткань джинсов. Клянусь, ничего в жизни мне не хотелось больше, чем забыть обо всем и принять вызов. Но ведь я — не какой-нибудь эгоист! Никогда не сделаю ничего из того, что не понравится любимой!

— Нина, если ты все это делаешь ради меня, — заявил я, — то не нужно идти на такие жертвы. Ты всегда была очень скромной, и я не хочу менять твою сущность. Я люблю тебя в любой ипостаси — тихой или раскованной, грустной или веселой. И мне никто не нужен, кроме тебя.

— Знаю, — сказала моя любимая. — И, поверь, я делаю это не только ради тебя. Сегодня я поняла, что хочу быть с тобой пошлой и даже развратной. Мне это нужно!

О, боже! Я просто таю! Моя девочка сказала, что хочет меня! Хочет не меньше, чем я ее! Клянусь, окажись она вдруг рядом, я обхватил бы это тельце и закружил! Счастье мое! Любовь моя! Мой маленький чертенок!

— Если не хочешь, мы не будем, — неправильно истолковав мое молчание, неуверенно добавила Нина.

Ну уж нет! Она больше не станет скромницей!

— Еще как, хочу, любимая! — поспешно воскликнул я. — Просто твои слова меня слегка… обескуражили. Но мне нравится пошлая Нина Симонетти! Знаешь, я советовался с другом о том, что мы хотим попробовать. Он кое-что объяснил.

— Я тоже советовалась с Луной, — призналась моя девушка. — Она говорит, нужно ласкать себя в тех местах, на которые тебе укажет партнер, представляя, что это — он.

— Мой друг сказал то же самое. Хочешь попробовать? Если не понравится, мы тут же прекратим.

— Да, хочу! Что бы ты сделал, если увидев меня, и зная, что на мне лишь футболка да трусики?

Эта картина представилась мне до того ярко, что я еще больше возбудился. О, господи! Мои джинсы сейчас порвутся! Но сначала я должен возбудить Нину! Обязан! Поэтому томно прошептал:

— Я… вошел к тебе в комнату, сел рядом с тобой и провел пальцами от губ к шее.

— Ах! Я притянула тебя к себе за ворот рубашки и поцеловала!

О, боже! Клянусь, я буквально физически почувствовал жар этого поцелуя!

— Я… ответил и приласкал языком твой ротик!

— М-м! Мои пальцы расстегивают твою рубашку!

Я начал расстегивать пуговицу за пуговицей, томительно медленно, а сам произнес:

— Я опустился поцелуями вниз, к твоей прекрасной шее!

— О! Я провела рукой по твоей груди, прессу и вдоль кромки ремня!

Моя рука следовала указаниям автоматически. Только она не была моей. Это были тоненькие пальчики Нины. Я представлял ее перед собой — такую возбужденную, развратную и готовую к любым играм. О, это самое прекрасное видение в моей жизни!

— Гррр! — сорвалось с моих губ. — Я посадил тебя верхом себе на колени и потянул вверх твою футболку!

— Ох! Я сняла с тебя рубашку, а потом подняла руки, чтобы ты мог меня раздеть!

— Твоя футболка летит в сторону вместе с моей рубашкой! — воскликнул я, сбрасывая вышеупомянутую деталь одежды.

— Я… потерлась промежностью об твою ширинку!

Проведя рукой там, где Нина должна была потереться, я уже не помнил, как прошептал:

— Ласкаю твой сосок!

— А-ах! Двигаю бедрами сильнее!

Надавливаю на ширинку крепче.

— Перехожу к другому соску!

— О-о! Целую твою шею!

— Опрокидываю тебя на постель и ложусь сверху!

— Расстегиваю твои джинсы!