Пятикнижие чудес советских евреев

Однако, когда я пришёл на кафедру МИСИ, все, кто там был в двух смежных комнатах, куда-то сразу разбежались по своим неотложным делам и сказали мне, чтобы я к декану. Декан по фамилии Бодров был одноногий ветеран Отечественной войны. Он спросил меня, где я работаю. Я ответил, что уволился с предыдущей работы и пришёл работать в МИСИ. Декан сказал «подождите», взял костыли и пошёл пешком на костылях со второго этажа на четвёртый, где находился кабинет директора МИСИ. Он отсутствовал более часа, и я вышел в холл перед парадной лестницей института. Ещё через полчаса я увидел спускающегося вниз на костылях декана. Увидев меня, он упал. К нему подбежали студенты и довели его до своего кабинета. Лицо декана было багровым, и он взял валидол от боли в сердце. Он был в растерянности и смущении и еле слышно сказал: «Я ничего не мог сделать с этим безобразием. Наша кадровичка не хочет вас оформлять. Идите сами к ней – пусть она вам объяснит, если сможет».

Я пошёл в отдел кадров и увидел красивую крепкотелую молодуху. Женское здоровье так из неё и пёрло. Она всё время повторяла: «Мы с Корнеем Петровичем думаем, мы полагаем» и т. д и т. п. Она конечно же, по совместительству была личной подругой Корнея Петровича и очень этим гордилась. Я проявил настойчивость, и, в конце концов, она сказала, что неделю тому назад из горкома и райкома партии приходили комиссии, которые обнаружила засорение кадров (слово «засорение» я запомнил) такими вот как, и она назвала штук пять еврейских фамилий. Если бы я пришёл на месяц раньше, когда делались положительные и согласующие резолюции на моём заявлении, она бы меня оформила на работу, а вот теперь истёк месячный срок, и она, и Корней Петрович никак не могут пренебречь указаниями высших партийных органов. Тем более, что вы (т. е. я) не член партии, и в своей анкете не указываете членство в комсомоле. Я ответил, что вышел из комсомола по возрасту, и спросил, кто же такой Корней Петрович. Это была та зацепка, которую кадровичка искала. Она завопила, что, идя поступать на работу в прославленный ВУЗ, я не знаю, как зовут прославленного ректора института. Это значит, что мне тут делать нечего. Следующие 20 лет мой хороший знакомый, а также декан и те три профессора, которые в общем-то ничем не провинились, пригласив меня к себе на кафедру, всячески меня избегали, хотя заочно отзывались только положительно.

Эпизод 2. Всё-таки приняли

Выйдя от кадровички МИСИ, я оказался советским безработным на целых четыре месяца. Я обзвонил своих знакомых и знакомых моих знакомых. На средние инженерные должности меня, как кандидата наук, не брали, а в лаборатории и институты меня не брали, как мне откровенно говорили, из-за моей сложной для русского слуха фамилии, или просто-напросто еврейства. После двадцатых годов с безработицей в СССР было покончено и отменены все пособия по безработице. Сбережений в сберкассе у меня тоже не было, а были неработающая после родов жена и маленький ребёнок. Это ужасное состояние бесправного советского безработного и череду отказов в приёме на работу из-за моего еврейства я запомнил на всю жизнь. После четырёх месяцев поиска работы я понял, что все московские организации, институты и предприятия делились на две категории: 1) куда евреев не брали вообще и 2) где евреев было уже и так слишком много.

Только по протекции моего папы меня взяла на работу в организацию второго типа директор Института Информации Минстройматериалов СССР. Директором там работала красивая, властная и ухоженная русская дама по фамилии Левицкая. По слухам она была подругой члена Политбюро Фурцевой. Поэтому она часто ездила заграницу, что вызывало зависть у других начальников. Она мне по-дружески сообщила, что, хотя это навредило её партийной карьере, она сохранила фамилию давно умершего мужа-еврея.

Теперь она берёт на работу на свободные должности всех, кто подходит для этих должностей. Но в райкоме партии и в Управлении Кадров министерства ей уже дважды «ставили на вид», так называемое, засилье евреев и предупредили, что будут ставить вопрос о партийном и служебном выговорах и несоответствии занимаемой должности. Поэтому она специально, ради меня, посетила замминистра, который завизировал моё заявлении о приёме на позицию старшего научного сотрудника. А ещё она получила устное разрешение назначить меня через полгода начальником сектора отдела «разработки автоматизированной системы управления отраслью», поскольку я единственный в отрасли квалифицированный технолог по стройматериалам с дополнительным математическим и компьютерным образованием и соответствующей кандидатской диссертацией.