Пятикнижие чудес советских евреев

В связи с волевым, или как официально говорили директивным планированием и финансированием, штаты всех учреждений и многочисленных проектных и исследовательских организаций с ростом объёма работ ежегодно увеличивались. Также директивным путём время от времени проводились соединение и разделение организаций, и сокращение числа их сотрудников. Эта деятельность поглощала значительную часть времени и сил работников министерств и ведомств и создавала впечатление у высших руководителей партии и правительства постоянного улучшения и совершенствования управления всем тем, что одновременно запутывалось сорока пятью министерствами, Госпланом СССР и Госпланами союзных республик, а также Госснабом, Госкомцен и другими учреждениями.

Увольнению плохих и ненужных работников и хорошо работающих евреев мешали социалистические законы. Поэтому были придуманы процедуры сокращения штатов и реорганизации организаций. Сокращения штатов проводились в разных организациях в разное время и согласовывались с партийными органами с тем, чтобы люди могли трудоустроиться в других, пока что расширяющихся и столь же малоэффективных организациях.

Так, например, сестра моей мачехи Бэлла Гуревич в той же должности архитектора каждые пять лет перемещалась в связи с сокращение штатов из института Гипросахар в Гипромолоко, а оттуда в Гипрожир или Гипромыло, которые находились в 20-ти минутах ходьбы друг от друга. Перемещалась она вместе с полусотней других специалистов и на ту же небольшую зарплату. Через 15 лет круг замкнулся, и она вернулась в родной Гипросахар как раз на реконструкцию когда-то запроектированных ею заводских зданий сахарного производства.

Часто сокращение штатов происходило болезненно, как у моей жены Зины. В институт, проектировавший производство кино – и фотоплёнки, она пришла работать сразу после школы и потом заочно закончила техникум и строительный институт. Все 27 лет работы она занималась передачей на размножение технической документации. Это размножение проводилось за закрытыми дверями специального помещения и требовало разрешений нескольких начальников, поскольку советская власть боялась размножения антиправительственных листовок и книг, не прошедших через цензуру Главлита. Зина носила бумаги по этажам и помещениям большого здания Института и одновременно занималась профсоюзной работой. Кода я ей звонил, сотрудники её Технического отдела обычно отвечали: «Зина размножается. Что передать?».

Её институт проектировал и без конца перестраивал несколько заводов и сильно разросся, хотя большую часть кино – и фотоплёнки СССР покупал в Демократической Германии (ГДР). Однажды высшее начальство решило сократить штат аж на 300 человек. Все сотрудники института принялись защищать свои позиции с помощью профсоюзной и партийной организаций, кто-то подал в суд на директора. Вскоре число увольняемых сотрудников сократили до 150. После этого борьба носила индивидуальный характер. Ещё через три месяца вывесили список уволенных из 30 человек, включавший 22 еврея. За это время начальство как-то утрясло новый фонд зарплаты и смогло устроить 27 из 30 уволенных сотрудников внутри института. Окончательный приказ об увольнении по сокращению штатов вышел только на трёх евреев, включая Зину. Один человек принёс кучу медицинских справок на себя и всю родню, а другой организовал звонок высокого начальства. Зина пошла плакать к директору, но её всё равно уволили – одну из первоначальных 300 человек, намеченных на сокращение.

Устраиваться заново на работу можно было только на основе личных знакомств или, как там говорили, по блату. В СССР не было безработицы и рынка труда, так же как и рынка товаров и услуг. С фамилией Рохваргер Зину никуда не брали почти год, пока я не уговорил моего бывшего аспиранта, ставшего директором Центра НОТ (Научной Организации Труда). Зину взяли на работу инженером с прежним окладом 110 рублей в месяц плюс 10–20 рублей месячной премии, которой ею часто лишали за пятиминутные опоздания на работу.

Отметим, что ни на заводах, ни в десятках и сотнях 10 и 20 тысячных институтов, работающих на войнушку, сокращения штатов проводились очень редко, и их численность лимитировалась только размерами зданий, которые они занимали вплоть до очередного расширения. Все помнили, как Хрущёв сократил в одночасье полтора миллиона офицеров-бездельников из армии, миллион охранников лагерей и придавил амбиции гэбэшников. Этим он вызвал лютую ненависть живших тогда и последующих поколений вояк и гэбистов, и это стоило ему царского трона. Больше ни Брежнев, ни Горбачёв не сокращали, а увеличивали число офицеров армии и КГБ.

Акт пятый. Диссертации