Пятизвездочный миллиардер

В Пекине Инхой ощутила прилив энергии. Она любовалась длинными широкими проспектами, идеальными в своей прямизне, их великолепие совпадало с ее нынешним душевным настроем, полным света, жизни и перспектив. Инхой ловила себя на том, что и о предстоящем строительстве думает с той же окрыленностью. Она уже представляла, как они с Уолтером станут неотъемлемой частью проекта и при всяком его последующем упоминании ее имя тоже произнесут благоговейным шепотом. Пока в субботу утром Уолтер проводил совещания, в своем номере Инхой долго смотрела телевизор, что для нее уже давно было непозволительной роскошью. Потом она спустилась в кафе – залитое светом пространство на первом этаже авангардистского отеля, построенного архитектором, которого Уолтер надеялся ангажировать для своего, нет, их шанхайского проекта. Прихлебывая чай с лемонграссом, Инхой раскрыла «Чуму» Камю, которую во время утренней прогулки по улице Саньлитунь неожиданно обнаружила в книжном киоске на полке букинистических изданий. Молодой американец китайского происхождения, сидевший за соседним столиком, сказал:

– В колледже я ее читал – полная хрень.

– Да? Почему?

– Не знаю, я не смог въехать в эту экзистенциалистскую фигню. – Парень обаятельно улыбнулся. – Как-то оно… нежизненно.

Они поговорили о любимых и нелюбимых писателях, парень заказал еще кофе себе и травяной сбор для Инхой, пытавшейся вспомнить, когда последний раз она беседовала с абсолютным незнакомцем о книгах и вообще с кем-нибудь на иную тему, кроме бизнеса, денег и замужества. Однако общение далось легко (сейчас это и впрямь было сродни езде на велосипеде), напомнив кое-что еще: она умеет быть хорошим собеседником, живым, восприимчивым и задиристым.

Распрощавшись с парнем, Инхой отправилась в бассейн – тихий, озаренный густым янтарным свечением прямоугольник со стальными стенками, на ощупь будто акулья кожа. Единственная посетительница, она легла на спину и медленно вплыла в арку света, падающего сквозь стеклянную панель по краю потолка. Инхой спокойно покачивалась, глядя на рассеянные лучи. Вода накрыла ее уши, и она слышала только безмерную пустоту, временами нарушаемую плеском, тело казалось необыкновенно легким и новым, ощущение это одновременно возбуждало и успокаивало: было приятно безоглядно отдаться нежной власти воды. С недавних пор Инхой каждый день ходила в бассейн и сорок раз туда-сюда проплывала по дорожке, но сейчас это было ненужным. Когда надоело лежать на спине, она по-лягушачьи нырнула ко дну и оттуда взглянула на полоски света, испещрявшие водную поверхность.

Ранним вечером Уолтер повез ее ужинать в ресторан с видом на Запретный город[86].

– Я подумал над вашим желанием оформить наше партнерство официально, – сказал он, усевшись за столик. – Спешку по-прежнему считаю излишней, но я согласен, что нужно подготовить бумаги. Я уже дал команду своим юристам, в конце недели вы сможете ознакомиться с документами.

– Отлично.

– Я хочу унять ваши тревоги. – Уолтер помахал официанту. – Касательно безопасности.

– Спасибо. – Инхой вдруг смутилась от намека, что ей нужны гарантии.

– Ну раз с делами покончено, будем наслаждаться обществом друг друга?

Инхой улыбнулась:

– По-моему, это характерно для любой нашей встречи.

Ощущение просветленности, обретенное ею в бассейне, никуда не делось, разговор тек гладко, остроумные реплики слетали с языка с удивительной, уже, казалось, позабытой легкостью. Уолтер будто заразился ее оживленностью, и вскоре они засыпали друг друга каверзными вопросами, комментариями и остротами, от которых покатывались со смеху. Уолтер заказал бутылку марочного шампанского «Риюнар», щеки Инхой уже пылали, и у нее сложилось впечатление, что она пьет больше своего компаньона. Разговор и смех не давали им сосредоточиться на еде, и когда они наконец расправились с блюдами, ресторан уже почти опустел.

– Смотрите-ка, мы сумели продержаться весь ужин, ни разу не вспомнив о нашем проекте, – сказал Уолтер.

– И правда! – рассмеялась Инхой. Он сказал – о нашем проекте. Какое прекрасное слово.

– Но вы же не всегда хотели быть предпринимательницей? – спросил Уолтер, наливая себе воды. – В смысле, не с самого детства.

– Что, так заметно? – улыбнулась Инхой. – Я мечтала стать врачом, чтобы работать в Африке, или антропологом. Одно время я ужасно хотела быть ветеринаром. Немного повзрослев, лет в четырнадцать-пятнадцать я подумывала о роли благотворительной активистки в Индии. – Инхой не стыдилась своих признаний, сейчас все это казалось смешным. – А кем хотели стать вы? Дайте угадаю. Плотником?

– Мимо, – усмехнулся Уолтер. – Вообще-то с младых ногтей я прекрасно знал, чем займусь в жизни.

– О, как это глубоко! – В пустом зале смех Инхой прозвучал неожиданно громко – в ресторане не осталось никого, кроме официантов, которые ошивались возле барной стойки, притворяясь, будто протирают бокалы. За окном виднелись изящно изогнутые крыши строений в Запретном городе, на фоне темно-серого неба читавшиеся силуэтами.