Пятница

Слышен сигнал. Вечерняя прогулка окончена. Сейчас все вернутся в камеры. Их хватятся. А за стеной медлят… Почему?..

Но тут Шварц вспоминает, что за ним ползёт Басовский с больной ногой. Ему трудно…

Шварц держит верёвку. Басовский медленно спускается на землю. Густая тень ложится у стены, ничего нельзя разобрать.

- Иди потихоньку вперёд, - шепчет Иосиф Басовскому, - я тебя догоню. - А сам остаётся на месте и держит верёвку до тех пор, пока не спускаются все.

Тихо, без слов, бегут заключённые от тюрьмы. Шварц на бегу оборачивается. Тюрьма выпирала в темноте необычайной громадой с освещёнными окнами.

«Тюрьма, конечно, видна издалека, - думает Шварц. - Сейчас может начаться тревога, переполошит город…»

Молодой серп луны вышел из-за стены и осветил бледным светом большую поляну перед тюрьмой и за ней ряд маленьких домиков. Верёвка в узлах смутно маячит в темноте, слабо покачиваясь из стороны в сторону.

БЕГЛЕЦЫ НА ВОЛЕ

Первая ночь на свободе. Шварц бежит, но вдруг со всего размаха стремительно летит в глубокий ров.

- Потише! - раздаётся на дне чей-то голос.

Там уже сидел Басовский - он первый угодил в яму.

- Что нога! - жаловался Басовский. - Она так плоха, что хуже некуда, а я вот шляпу потерял - это ещё похуже. Куда пойдёшь без шляпы по Киеву? Сразу признаю беглецов.

Шварц невольно поднёс руки к голове. Ба! И его шапка пропала. Где её теперь искать?

Все поиски ни к чему не привели. Иосиф помог Басовскому выбраться на поляну, и они побежали по ней так быстро, как только Басовский мог. Под конец Шварц уже нёс на себе несчастного Басовского. Беглецы наконец очутились на улице.

- Возьмём извозчика! - стонал Басовский. - У нас же деньги есть.

Но в том-то и была беда, что ни один извозчик не решался везти таких седоков:

- Пьяниц не возим. Видимо, последние деньги пропили, и заплатить будет нечем.

Наконец Иосиф догадался дать одному извозчику деньги вперёд, и они покатили на громыхавшей пролётке по ночному, сонному городу.

Адрес явочной квартиры был в Обсерваторном переулке, дом 10. Они отпустили извозчика, не доезжая переулка, и стали искать дом № 10.

Неожиданно навстречу им - Гурский. Увидев своих товарищей без шапок, Гурский расхохотался:

- Да кто же ходит по улице с непокрытой головой? Погодите, у меня тут близко живут знакомые, я сейчас что-нибудь раздобуду.

Гурский вернулся очень быстро с высоким, блестящим цилиндром. Его надели на Басовского, и тот сразу приобрёл довольно солидный, хотя и смешной вид.

Гурский уехал отдельно. А Шварц с Басовским поехали на какую-то Мокрую слободку. На пустынных улицах едва светало, шёл дождь…

- Только твоего цилиндра не хватало! - произнёс Иосиф и, несмотря на всю опасность положения расхохотался заразительным, безудержным смехом.

На Мокрой слободке Шварца с Басовским приняли очень хорошо. Хозяин-чиновник поставил на стол закуску, водку, предложил им прилечь, отдохнуть.

- Но, - предупредил он, - вам следует уехать отсюда, пока ещё не совсем рассвело. На наше несчастье, в моей квартире живёт жандарм. Сами понимаете, как опасно…

На прощание хозяин дал Иосифу соломенную шляпу с высоким донышком. Теперь настала очередь Басовского подсмеиваться над Шварцем - такой странный вид был у смуглого юноши в этой шляпе.

Басовский и Шварц расстались. Оставаться им вместе нельзя было. Так окончилась эта необычайная ночь, первая после удивительного побега из Лукьяновской тюрьмы.

ПЕРЕД «ЦЫГАНОМ» НАМЕЧАЕТСЯ НОВЫЙ ПУТЬ

Тюрьма дала тревожный сигнал. Весь город узнал о смелом побеге одиннадцати политических. Местные власти пришли в сильное волнение. У всех застав города, на вокзале и у пристаней, во дворах, в которых останавливались дилижансы, - всюду были расставлены жандармы и полиция в форме и переодетая в штатское. Всюду шныряли шпики. Куда тут двинуться?

«Цыгану» велели выждать, оставаться в Киеве. И тут-то начались его скитания. Он помнил адрес одного сапожника-заготовщика, с которым сидел вместе в Лукьяновской тюрьме. Тот принял его приветливо, но сказал, что ночевать у него опасно. В городе столько обысков и арестов, и он сам только недавно вышел из тюрьмы.

Иосиф кочевал из одной квартиры в другую. Так прошло несколько дней. Положение для беглецов Лукьяновской тюрьмы стало очень опасным.

Наконец-то Иосиф получил от товарищей на воле новый явочный адрес - местечко под Житомиром. Он должен был явиться туда немедленно.

Как всегда, во дворе, откуда выезжал дилижанс, толпился народ с вещами: тюками, корзинами, узлами.

Иосиф старался незаметно сесть в дилижанс, но на верхней ступеньке его задержал какой-то незнакомый студент и, наклонившись к его уху, быстро зашептал:

- Уходи! В дилижанс первым сел прокурор Корсаков. Наверное, выслеживает…

Шварц остановился. Сзади напирали пассажиры.

Как быть? Остаться? Но в городе столько говорят о побеге из Лукьяновской тюрьмы, столько вокруг этого события невероятных слухов… Кто знает, что почудилось незнакомому студенту… Можно ли ему верить?