Пятницкий

…Мы жили с ним в коммуне, и тут он раскрывался как человек. Он доверял нам бесконечно, но чтобы когда-нибудь… сказал, что ведает типографией, — этого никогда не было. Вдруг он приносил бананы, фрукты кавказские. Нас это удивляло, мы жили очень бедно — откуда он доставал эти фрукты! Он говорил нам: «Вы знаете, товарищ с Кавказа приехал». А это была подпольная типография под видом магазинчика, продававшего кавказские фрукты. Поразительная конспиративность. Он рассказывал о своей жизни, но никогда не говорил, что имеет какое-то отношение к типографии. Мы понимали, что так надо. Он своим отношением ко всему и нас учил поразительной конспиративности».

Но прежде чем Пятницкому удалось как-то организовать свой личный быт, он порядком помучился. Приехав в Москву без паспорта, он больше семи месяцев не мог раздобыть для себя подходящего вида на жительство. Это значит, что ему раз, а то и два раза в месяц приходилось менять квартиру, в которой он жил непрописанным, в постоянной тревоге, что дворник, всегда связанный с полицией, может заинтересоваться подозрительным жильцом. Поэтому он предпочитал «не дразнить гусей» и по большей части ночевал либо у друзей, либо на явках, что тоже было неудобно. А работы все прибавлялось. Бричкина неточно знала круг обязанностей Пятницкого в Москве. Он ведал не только одной типографией. Она составляла лишь часть, правда очень важную, «всей техники» Московского комитета. Кроме типографии и аппарата людей, занимавшихся получением и распространением литературы, в ведении Пятницкого находилось и паспортное бюро, возглавлявшееся А. Корнеевым (по кличке Пахомов). Бюро работало недурно, поддерживая тесные связи с Питером и Ростовом-на-До-ну, обмениваясь с тамошними организациями копиями документов.

Было еще при Московском комитете военно-техническое бюро, занимавшееся изобретением и изготовлением самых несложных средств вооружения (бомбы), с ним Пятницкий поддерживал косвенную связь.

Занимаясь исключительно и сугубо конспиративной работой, Пятницкий почти не принимал участия в повседневной работе ячеек и райкомов Москвы. Зато с секретарем МК Карповым, а позже с Марком (Любимовым) встречался ежедневно на их явках и получал конкретные указания: какие листовки и в каком примерно количестве следует выпустить, кому из товарищей нужно подготовить вид на жительство, обеспечить явкой, организовать встречу и т. п.

Но больше всего беспокойства и треволнений доставляла Пятницкому типография. Тяжелейшие условия: сырой подвал с довольно тусклым электрическим освещением, частые звонки из магазина — стоп! прекратить работу, — свинцовая пыль, скверное питание подтачивали здоровье работавших там товарищей. Уже в середине ноября 1906 года выяснилось, что ни Сандро, ни Стуруа больше не в состоянии работать в типографии. А где найти им замену? Ведь нужен не только абсолютно верный товарищ, но и опытный наборщик. В Москве такого не нашлось, и Пятницкий по договоренности с МК отправился на поиски в Петербург.

Попав на явку большевистского Центра на квартире зубного врача, а оттуда на Загородный проспект, в столовку Технологического института, Пятницкий встретил там Надежду Константиновну и кое-кого из старых товарищей по эмиграции. Рассказал о своем горе. Питерцы пообещали: поможем, и свели его с человеком, ведавшим «всей техникой» большевистского Центра.

— Очень нужен опытный наборщик, — сказал Пятницкий.

— Есть такой! — воскликнул питерский коллега. — Очень верный товарищ и высокой квалификации. — Потом задумался и заиграл «отбой». — Но ничего не получится. Он и нам самим позарез нужен. Собираемся ставить запасную типографию.

Пятницкий настаивал. Товарищ в конце концов согласился. «Бери. Хоть нам самим нужен, но вам, вероятно, еще нужнее». Познакомил Пятницкого с «гигантом наборного дела». Тот подтвердил без лишней скромности, что он действительно крупный специалист. И донельзя обрадованный Пятницкий, опасаясь, что добрые друзья из Питера могут передумать, в тот же день отправил «находку» в Москву, дав ему адрес одного из своих знакомых. Сам же остался еще на день-два в Петербурге по другим вопросам «техники». Возвратился в Москву и сразу же убедился, что товар оказался с гнильцой. Во-первых, питерский наборщик проявил излишний интерес к квартире Пятницкого, все требовал, чтобы его туда направили. Во-вторых, оказавшись лицом к лицу «с американкой», явно растерялся и никакого «класса» не показал. В-третьих, заломил столь несуразную цену за свои услуги, что Пятницкий только руками развел: такими средствами МК не располагает. А в-четвертых, вообще вел себя несколько странно, и только то, что он уже вошел в «технику», не давало возможности от него немедленно освободиться.

Скоро магазин кавказских фруктов «продан» был новому хозяину. Дело в том, что Аршак примелькался, и его следовало заменить. Нашелся один большевик, грузин Габелов. Его как следует проверили и, установив, что он человек вполне подходящий, разрешили ему «откупить» торговлю у господина Ласулидзе (Аршака).