Пятый крестовый поход

А когда крестоносцы переправились на восточный берег Нила, Кассель вместе с Данфельдом и Эйснером не бросились в погоню за разбегающимся противником, чтобы утолить жажду крови, а приняли участие в разграблении султанского лагеря. При этом Данфельд чуть было не вступил в драку с одним тамплиером из-за добычи, но Кассель вовремя удержал его. А добыча оказалась не такая уж и богатая, ибо охотников до нее было слишком много. Данфельд смог раздобыть лишь два серебряных кувшина с очень замысловатыми узорами в арабском стиле и одно позолоченное блюдо. Касселю достался великолепный ятаган из дамасской стали с позолоченной рукояткой. А вот Эйснер не показал свою добычу. Но по размерам мешка, который он тащил вместе со слугой Серым, все догадались, что врачеватель, как всегда, не остался внакладе.

Крестоносцы обложили Дамиетту со всех сторон, так что и мыши нельзя было проскочить незамеченной. Армия ликовала! Кардинал Пелагий читал одну за другой благочестивые проповеди, в которых восхвалял великое дело Христово и его последователей, попутно доказывая, что именно он главный в лагере христиан.

Крестоносцы были разделены на два лагеря: один – старый – на западном берегу, другой – под Дамиеттой. Чтобы их соединить через Нил, на прочных судах, выстроенных в одну линию, установили мост. Он же закрыл реку для врага. В старом лагере, со стороны моря, устроили гавань для судов из Европы и Сирии.

Арабский мир был объят страхом. Аль-Камиль пал духом и подумывал покинуть Египет, оставив его крестоносцам. Но его более мужественный брат Аль-Муаззам вовремя пришел на помощь. 17 февраля 1219 года он прибыл из Дамаска с большим войском. Тут же встретился с эмиром ибн Мастубом, главным зачинщиком мятежа против Аль-Камиля, и вынудил его покинуть Египет. Аль-Фаиза, в пользу которого заговор составлялся, Аль-Муаззам отправил в Месопотамию призвать на помощь третьего брата – Аль-Ашрафа – и мелких эйюбидских князей. Таким образом расторопный и жесткий султан Дамаска быстро решил проблемы брата, восстановил его уверенность в себе и надежду на победу. Затем братья подняли налоги, чтобы покрыть растущие затраты на армию. А египетских христиан принудили платить за то, что они верят во Христа. В войско призывали всех – ремесленников, горожан, крестьян, людей разных национальностей и разного достатка. Проводился широкий набор наемников. Как когда-то Европа откликнулась на захват Иерусалима несметными толпами крестоносцев, так теперь мусульманский мир отозвался на вопль блокадников в Дамиетте и грозный призыв внуков великого Саладина. Закаленные в боях с крестоносцами воины Сирии, выносливые и беспощадные пустынные всадники Аравии, свирепые хорезмийские и туркменские наемники, черные гиганты нубийцы и главные силы султана – грозные мамелюки – все они спешили в лагерь Аль-Камиля.

Крестоносцы, осаждавшие Дамиетту, сами оказались в окружении. 5 марта мусульмане переправились на западный берег Нила с целью уничтожить старый лагерь христиан. Но сильные бури и дождь, вкупе с весенним разливом реки, вынудили их вернуться обратно. Аль-Муаззам оставил своего брата и вернулся с частью войск в Сирию, где намечались крупномасштабные действия против христианских княжеств.

В Вербное воскресенье Аль-Камиль повел всю свою огромную армию на штурм лагеря крестоносцев. Конница и пехота наступала со всех сторон, стремясь прорвать христианские укрепления. За их спинами ползли катапульты, которых предполагалось заряжать «греческим огнем».

Крестоносцы не вышли из лагеря, а ждали врага за укреплениями. Лучники и арбалетчики осыпали сарацин тучей стрел, не давая приблизиться. Тамплиеры стреляли по толпе атакующих из станковых арбалетов, их огромные стрелы – болты, – пронзая человека насквозь, летели дальше, поражая других. Враги падали сотнями, устилая песчаную почву своими телами. Но за ними шли другие, полные решимости победить или умереть. И умирали…

Особенно жаркая схватка произошла за мост, который охраняли тамплиеры на левом берегу. На помощь рыцарям Христа и Храма пришел герцог Австрийский со своими немцами. Отборная мусульманская кавалерия – гвардия султана и мамелюки – спешилась дать христианам кровавый бой. Пластинчатые и чешуйчатые латы врага ярко светились на солнце, словно бы сделанные из золота. Ятаганы и мечи не уступали в блеске латам. Сарацины медленно приближались. Крестоносцы, выстроившиеся на берегу перед мостом, напряженно ждали.

Два мира – христианский и мусульманский – сходились, чтобы опрокинуть противника. С одной стороны – воины в тюрбанах и конических шлемах, в арабских доспехах, с кривыми мечами и маленькими круглыми щитами, украшенными арабесками, под знаменем пророка. С другой – воины в топфхельмах с рогами, перьями и другими нашлемниками, тотельхемах и нормандских шлемах, в доспехах хауберках, покрытых сюрко с крестами и родовыми гербами, большими щитами с тем же рисунком, что и сюрко, под знаменем Христа и Девы Марии.