Пятый курс

– Кошмар… – прошептала девушка в ужасе.

Горлум поморщился.

– Ну, он знал, во что ввязался. И если уж на то пошло, он у нас и так уже года три как в долг живет, а то и все четыре… Впрочем, в наших с тобой силах продлить ему кредит еще на какое-то время – до следующей глупости. Ну и самим в накладе не остаться. Задача проста: нужно проникнуть в палату и снять у него с пальца кольцо…

– Кольцо? – сердце Ники упало. – У него кольцо?

– Ну да, простенькое такое колечко на указательном пальце правой руки.

– Ах, на указательном…

– Да какая разница, на каком?! – Горлум, похоже, начал сердиться. – Хоть на мизинце! Дело не в пальце, а в кольце! Это не просто кольцо, это трофей из мира схаргов. Слышала о трофеях?

Девушка кивнула.

– Ну вот. Судя по всему, это очень мощный трофей, высшей категории. Голицын, очевидно, считал, что сумеет с ним совладать – и надо сказать, шанс у него был – но теперь контроль потерян, и кольцо губит его. Девять шансов из десяти, что это именно оно не дает ему выйти из комы. И если его не снять как можно скорее, он так и останется на всю оставшуюся жизнь овощем. Если, конечно, еще не поздно…

Ника побледнела.

– В госпиталь пойдешь ты, – продолжал Павел. – Может оказаться, что просто так снять кольцо с пальца не получится. На этот случай вот тебе инструмент, – вынув из кармана, он протянул девушке серебристый цилиндрик с мизинец размером.

– Что это? – спросила Ника, разглядывая вещицу.

– Ранольский медицинский лазерный резак. Осторожнее! На торце кнопка, не нажми случайно, без рук останешься! Если кольцо не будет слезать, отрежешь ему палец.

– Что?! – ахнула она.

– Что слышала! Всяко лучше расстаться с одним пальчиком, чем сдохнуть в коме! Рана почти тут же закроется, много крови он не потеряет. Может, если очухается, ему потом альгерды даже новый палец вырастят, они это дело умеют. Ну что, справишься?

Все еще дрожа от ужаса, девушка молча кивнула.

– Ну вот и ладушки. Кольцо положишь вот сюда, – из рюкзака на спине Горлум извлек предмет, похожий на обычный термос, и также передал его Нике. – Будь с ним предельно осторожна – с кольцом, в смысле. На Зите все три эксперта, работавшие с ним, откинули копыта один за другим. Но так и не поняли, с чем имеют дело, дурачки… Голыми руками старайся хвататься по минимуму, о том, чтобы на палец надеть – и думать не смей! При первой же возможности спрячь в контейнер и больше его уже не открывай. Все ясно?

Ника снова кивнула.

– Да… А как я попаду внутрь? – она показала глазами на здание госпиталя за забором. – Туда пускают посетителей? В реанимацию?

– Кого попало, конечно, не пускают. Но у тебя будет спутник, с которым точно пропустят.

– Ты?

– Нет, – засмеялся Павел. – Не я. Еще один твой старый приятель. Его-то возвращения мы все это время и ждали!

Черный внедорожник подкатил к въездным воротам госпиталя и остановился, ожидая, когда они откроются. За тонированными боковыми стеклами ни водителя, ни пассажира разглядеть было невозможно, но полученному от Горлума описанию машина соответствовала полностью: и марка, и цвет, и госномер (Павел, правда, назвал только цифры, но они совпадали). Сойдя с тротуара, Ника рванулась к автомобилю.

– Глеб!

Стекло двери – не той, которой ожидала девушка, задней – опустилось.

– Ника?! – Горлум не ошибся, это действительно был Соколов. Горлум никогда не ошибается. – Что ты здесь делаешь?

– Я пыталась попасть к Ивану… – затараторила она заученный текст. – Навестить… Но они не пускают!

– Садись сюда, – дверца распахнулась, и Глеб посторонился, освобождая девушке место. – У меня есть пропуск. И как раз на двоих. Должен был поехать еще один человек, но в последний момент куда-то запропастился и к телефону не подходит…

Горлум никогда не ошибается. И не промахивается.

Ника забралась на сиденье и захлопнула дверцу, ворота открылись, и внедорожник въехал на территорию госпиталя.

На входе им выдали марлевые повязки, салатового цвета халаты и шапочки, потребовали переобуться и сдать в камеру хранения габаритные вещи. Пришлось на время расстаться с контейнером. Резак, впрочем, удалось пронести в кармане джинсов.

На языке у Глеба явно крутилась масса вопросов, но пока он деликатно удерживался от того, чтобы засыпать ими Нику, чему она была несказанно рада.

Голицын лежал в отдельном боксе, весь опутанный какими-то трубочками и проводами, тянущимися к многочисленным приборам, плотно окружившим кровать с трех сторон, на лице у него была кислородная маска. Глаза его были закрыты, лицо, белое, как мел, почти не отличалось цветом от наволочки подушки.

Пораженные увиденным, посетители замерли на пороге. Первой опомнилась Ника. Ее взгляд скользнул вниз, к лежащей поверх одеяло правой руке Ивана. На указательном пальце серебрилось кольцо.

Вскрикнув, девушка метнулась к ложу больного. Припав к нему – отчаяние Ники было абсолютно искренним, не было нужды играть – она прикрыла собой руку Голицына и трясущимися пальцами нащупала кольцо.

То снялось без малейшего усилия – словно само соскочило в ладонь. Ника облегченно выдохнула.

Сзади подошел опомнившийся Глеб, положил руку ей на плечо.