Пятый всадник

Ромка взмахнул рукой – точное, выверенное движение, как на тренировке – и клинок сорвался с пальцев.

– Ты… – выдохнул бандит, схватился за рукоять ножа, внезапно появившуюся в солнечном сплетении… и рухнул на землю.

Пятый бандит отыскался в телеге, мёртвый, уложенный рядом с пленницами, и внутренний стержень, удерживающий Ромку последние часы, точно ослаб. Непослушными руками он разрезал верёвки, спутывавшие руки и ноги женщин, осел на край воза, навалился на ящики и закрыл глаза. «Вот теперь можно и помереть… или поспать… Как получится…»

Мир вокруг закачался и поплыл. Освобожденные женщины рыдали, порываясь обнять то его, то друг друга, и безостановочно несли какую-то околесицу.

– Оно гремит, светло, как днём, а ты идёшь!

– Ромочка, прости, это я тебя увидала да сойкала! А он повернулся!

– Так как не сойкать-то было, Ивановна! Он же как по ковру шёл! Я даже подумала – всё, Натаха! Кукушечка пришла, готовь скворечник!

– А молниями-то как шарахало!

– Я аж думала, до нас достанет!

Чувствуя, что реальность каким-то непонятным образом перетекает в бред, причем коллективный, Ромка помирание отложил и приоткрыл глаза.

– Что… шарахало?.. Какими… молниями?

– Как это – какими? – Ивановна удивлённо заморгала. – Электриными, известно какими!

– Э… чьми?

– Электриными! – Натаха выразительно ткнула в прогалину, по которой он шёл. – Такую здоровущую, как эта, редко встретишь!

Ромка подскочил, словно облитый кипятком, и уставился в тёмное пустое пространство между поваленной сосной и дорогой.

Электра?! Здесь?! Перед ним?! И он по ней… И он ее не… не… не…

И тут детали головоломки сложились. И рожа бандита, увидевшего его вышагивающим по электре-переростку аки посуху, и двое, разорванные воронкой, в которой не было никакого прохода, и горошина из подвала, невесть как забравшаяся в медальон и принятая бандитом за золото, и… может… его жизнь? Со сквозной раной в груди выжить и бегать целый день… Если на людей горох действует как парализующее и кровопускающее, то на него, выходит, с точностью до наоборот?

На людей. А он, получается, не человек? Мутант?

Ошарашенный неожиданным открытием, Ромка прислушался к себе, но кроме ощущения, что его долго били, а потом переехали телегой, не уловил ничего. Может, он нормальный человек, только эволюционировавший, как учили на биологии? Или это и есть «мутант»?..

Хотя какая разница, мутант или нет! Если бы больше имелось таких, как он, сколько проблем и ограничений перестало бы существовать! Сколько хороших земель стало бы доступно для обработки, сколько дорог восстановилось! Сколько людей не погибло бы в малозаметных или блуждающих аномалиях! У человечества появилось бы новое будущее!..

А пока всё, что у него имеется – один мутант, и тот дырявый как решето.

Размечтался.

– …эх, жалко, что темнело уже, – разочарованно вздохнула до сих молчавшая чернявая круглолицая девушка. – Не разглядела я толком ничего.

– Насть, ты тогда уж сама вообрази, как можешь.

– Представь – электра эта страхолюдная заходится, как истеричка на базаре… – Натаха взмахнула руками и зверски вытаращила глаза.

– …и Ромочка, в отсветах весь и в молниях, с ножом напролом прёт! – восхищенно выпятила грудь колесом Ивановна.

Ромка представил себя, прущего с ножом в отсветах и в молниях – грязный, рубаха рваная в крови засохшей, синяк на полморды, ноги негнущиеся – и гыгыкнул. Увидь он такое, на месте бандита тоже струхнул бы, поди.

Но Ивановна поняла его смешок по-своему:

– Ромочка, ты не обращай внимания. Это мы Настюхе чего видели, описываем.

– Так-то она у нас девушка хорошая, только вот слепой уродилась…

Тим Волков. Последний круг

Тёте Вале стало плохо. Она побледнела, покачнулась и, едва не ударившись об угол стола, упала на пол. При падении задела цветок в горшке и тот грохнулся рядом, обсыпая землёй всё вокруг. Максимка даже не сразу догадался, что случилось, так и сидел на кресле, опустив на колени раскрытую на середине книгу и ошарашенно глядел как женщина сотрясается в судорогах на полу, вся присыпанная землей.

А потом словно ударило молнией. Понял – приступ. Такое уже случалось однажды, ещё когда он совсем маленький был, ещё когда мама живая была… Надо на бок перевернуть. И под голову что-то подложить. А потом… потом…

Мальчик отбросил книгу, подбежал к тётке, начал мычать, пытаясь выведать что надо сделать ещё, чтобы ей полегчало. Но та лишь икнула и её натужно вырвало чем-то темно-зеленым, пахнущим прогорклым.

Максимка смел с её лба землю, убрал от лица острые осколки глиняного горшка. Наверное, надо какие-то уколы сделать? «Скорую» вызвать?

– Лекарства… – только и смогла прохрипеть тётя Валя, смотря красными от натуги глазами на коробку из-под обуви, в которой хранила все свои многочисленные таблетки.

Максимка метнулся к аптечке, схватил её и вновь подсел к лежащей.