Пик Ленина

Самолет появляется из-за гряды облаков внезапно, делает заход с северо-востока и проносится вдоль склона пика Ленина очень низко над площадкой лагеря. Я успеваю увидеть Липкина, он машет мне рукой. Сразу же за куполом он делает пологий разворот вправо, в сторону верховий ледника Ленина. Новый заход, на этот раз от самолета отделяется темная точка. Описывая в воздухе длинную дугу, груз падает далеко за пределами площадки, на сотни метров ниже, в трещину крутого ледяного склона. Позже мы узнаем, что жертвой первого неудачного броска случайно оказались теплые вещи Васи Мартынова.

Третий заход — и ящик с драгоценным для нас грузом врезается глубоко в снег рядом с посадочным знаком. Еще и еще заход! Я не замечаю, как ко мне подходят товарищи, в восторге мы что-то кричим при виде того, как ящик за ящиком точно ложится на площадке. Только один из них, ударившись о лед, раскалывается, и из него веером вылетают на снег пачки сухого спирта. Сделав седьмой, последний заход, самолет уходит вниз, в Алайскую долину.

Извлекаем из ящиков груз, собираем на снегу белые таблетки спирта. Сапоровский уже успевает поставить свою палатку и связывается с аэродромом. Липкин там, через 40 минут он снова будет над нашим лагерем на другом самолете, подготовленном заблаговременно. Мы с тревогой смотрим вокруг, погода все ухудшается, ветер крепчает, внизу в долине и выше нас клубятся тяжелые облака. Но точно в назначенное время до нас доходит ровный гул мотора, и мы приготавливаемся к приему груза.

Первый ящик сброшен благополучно. Сделав разворот, Липкин снова ложится курсом на нашу площадку.

Но тут мы видим, как самолет внезапно начинает терять высоту. Как будто какая-то невидимая рука прижимает его к склонам пика Ленина, а затем совсем близко от нас бросает камнем вниз. Катастрофа неминуема: мысль о посадке здесь, на куполе шириной в несколько десятков метров, кажется невероятной, а вне нашей площадки — гибель: слева и справа нас окружают глубокие пропасти.

Самолет мчится на нас, за снежным склоном мы видим уже только мотор и верхнюю плоскость крыла падающего самолета. Замедляющийся бег, самолет делает последний прыжок и зарывается мотором в снег в нескольких метрах от нас. На снег из него вываливается одна фигура, другая бессильно повисает на ремнях.

Проваливаясь в глубоком снегу и забыв о трещинах, мы бросаемся к самолету. Помогаем штурману Сысоеву освободиться от ремней, он невредим. Липкин уже на ногах, первый его вопрос о самолете.

— Найдем ли мы здесь площадку для взлета? — спрашивает он у меня.

Когда в ответ я молча указываю ему рукой на границы купола, он сразу же предлагает использовать для разбега самолета склоны вершины. Взлетев на лыжах, которые ему могут сбросить сюда летчики, он сядет где-нибудь на озере, машину он должен спасти. Мы понимаем чувство Липкина, стараемся успокоить его.

Как мы узнали позже, причиной аварии был мощный нисходящий поток воздуха, который прижал самолет к склонам пика Ленина. В этот момент сорвавшийся со склонов осколок льда попал в пропеллер, и тот разлетелся на части. Самолет начал падать вниз, единственным спасением была посадка на площадку лагеря. Только летное мастерство Липкина позволило осуществить ее благополучно.

Внезапно начинается снегопад, а наши гости, попавшие сюда, на склоны пика Ленина, таким необычным путем, одеты очень легко. На Липкине щегольская кожаная куртка, пилотка и начищенные до блеска хромовые сапоги; Сысоев в легком комбинезоне. Кто-то приносит из палаток веревку, и мы предлагаем летчикам связаться с нами.

Они делают это не совсем охотно, и уже на ходу Искин начинает рассказывать им что-то о трещинах. Но его объяснения обрываются на полуслове, я оборачиваюсь и вижу над снегом только голову Искина и его руки, уцепившиеся за края скрытой трещины: Сысоев с испуганным лицом держит натянувшуюся веревку. Наступает разрядка, все мы хохочем; летчики получают первый наглядный урок по альпинизму.

Сапоровский спрашивает, что ему сообщить в ответ на настойчивые запросы Сары-Таша о Липкине: срок его возвращения туда давно уже прошел. Передаем коротко и в точном соответствии с истиной, что все благополучно, летчики у нас в гостях и пьют чай. Аэродром просит еще раз повторить текст радиограммы и замолкает.

Мы уступаем Сысоеву и Липкину спальные мешки, и они скоро засыпают. Хуже всего чувствует себя Сапоровский. У него все признаки тяжелой горной болезни, и врач считает, что ему следует скорее спуститься вниз.

Всю ночь метет снег, а утром мы обнаруживаем, что находимся в полосе густого тумана. Отправившиеся к самолету Мартынов и Ганецкий скрываются в серой мгле через несколько шагов. Снегопад продолжается. В такую погоду не может быть и речи о нашем спуске с летчиками; мы остро ощущаем свою ответственность за их безопасность. В базовый лагерь возвращаются только врач с Сапоровским, все остальные остаются до улучшения погоды.