Пик Ленина

Наши летчики начали уже полеты на ледник Коммунизма и ледник Фортамбек. Грузы для других отрядов экспедиции сбрасываются там на грузовых парашютах. Но Липкин намерен продолжить снабжение нашей группы с воздуха во время штурма вершины. Мы решаем принять грузы в лагере на снежной террасе на высоте около 6200 м. От этого места мы пойдем по пути первовосходителей на восток до скальной гряды и дальше к вершинному гребню. Там на высоте около 6700 м будет разбит наш последний перед штурмом вершины высотный лагерь.

Энергичные сборы отряда заканчиваются к полудню 10 августа. В сопровождении небольшого каравана мы выходим к лагерю 4200 м.

На следующий день ишаки доставляют наши грузы до конца старой тропы на высоте 4900 м, и мы без труда поднимаемся к площадке лагеря 5200 м. Палатка с продуктами полузасыпана снегом. Обнаруживаем, что лежащие возле неплотно прикрытого входа грудинка и колбаса расклеваны горными красноклювыми клушицами. Эти птицы сопровождают нас в каждом походе и опускаются на площадки лагерей, как только их оставляют люди. Мы уже убедились, что высота и холод для этих пронырливых и смелых птиц не препятствие: в поисках случайной наживы они поднимаются до вершин Заалайского хребта.

Спим в палатках по трое, я — вместе со своими ленинградскими товарищами. Борис Трапезников чувствует себя неважно, его тошнит, и он почти ничего не есть. Трапезников уверяет нас, что это последствие легкого отравления недоброкачественными консервами в прошлом походе, но более вероятно, что причина его недомогания — горная болезнь. Ночью дует сильный ветер, и мы опасаемся за прочность палаток.

Утром 12 августа укладываем свои рюкзаки. Продукты и горючее берем отсюда без расчета на то, что сможем пополнить свои запасы на высоте 6200 м, — мы не вправе рисковать восхождением и ставить его в зависимость от снабжения продуктами с самолетов. Трещит киноаппарат; мы прощаемся с остающимися товарищами.

Наш груз тяжел, и отряд медленно одолевает подъем к лагерю 5800 м. Снежный наст склона сначала достаточно прочен, но на подходах к площадке лагеря очередной альпинист, прокладывающий след впереди колонны, проваливается по пояс в рыхлом снегу. Усталые, мы забираемся в палатки. Трапезников, несмотря на все уговоры, наотрез отказывается от ужина; он пьет чай и съедает одно яблоко. Если он не преодолеет болезнь, то не сможет закончить восхождение.

Связываюсь с базовым лагерем и Сары-Ташем. Летчики будут над снежной террасой завтра ровно в 14 часов.

Утром два участника восхождения, Трапезников и Семеновский, чувствуют себя неважно, но они намерены продолжать подъем и начинают решительно укладывать свои рюкзаки. Вместе с Искиным и Ганецким выхожу вперед, чтобы вовремя подняться на площадку лагеря 6200 м и принять от летчиков грузы.

Глубокий снег на крутом склоне задерживает наш подъем. Проходим памятное мне место, где год назад в пещерах отряд САВО был засыпан лавиной, и сворачиваем влево. До назначенного срока остается сорок минут, когда мы убеждаемся, что не успеем вовремя подойти к намеченному месту — небольшой снежной площадке, укрытой невысокой ледяной стенкой.

А что, если сообщить об этом летчикам? Сбрасываю рюкзак и достаю радиостанцию. Пока Искин разворачивает антенну и закрепляет ее на двух ледорубах, я присоединяю питание, микрофон. Посылаю в эфир позывные «Лена», немедленно отвечает Сары-Таш. Через минуту я уже беседую с Липкиным; учитывая наше положение, он соглашается отложить вылет на двадцать минут.

Снова вперед! Проваливаясь в глубоком снегу, мы медленно приближаемся к площадке лагеря, несмотря на то что вкладываем в продвижение все свои силы. Когда мы наконец достигаем цели, то замечаем черную точку самолета, приближающегося к пику Ленина. Выкладывать посадочный знак нам уже некогда, к тому же площадка лагеря так мала, что это практически бесполезно. Летчики будут сбрасывать груз на нас.

Самолет проносится вдоль склона над нашей головой, и сразу же от него отделяется первый ящик; он со свистом врезается в снег. Заход следует за заходом. При приближении груза нам приходится бросаться в сторону и увертываться, чтобы не попасть под «бомбежку». Наконец, самолет ложится курсом на аэродром, и мы вздыхаем с облегчением. Но перерыв короток. Сары-Таш сообщает, что Липкин немедленно повторит вылет, чтобы сбросить новую партию груза. Пытаемся заметить места падения ящиков, они ушли под снег на полтора метра. С. Ганецкий маркирует обнаруженные им воронки цветной бумагой.

Погода начинает портиться, склоны пика Ленина выше лагеря затягивает облачность. Но снова раздается гул мотора. На этот раз при заходах на нашу площадку летчику приходится пробиваться сквозь налетающие облака. Снова ящик за ящиком ложится вблизи нас, и вся рискованная операция заканчивается наконец благополучно.