Пик правды

— Я скажу. — Голос Виктории послышался в тот момент, когда допивающий кофе Илья уже почти потерял надежду. — Это я сделала. Я ударила вашего полковника по голове.

— Вот и замечательно, — одобрил Илья и тут же, спохватившись, закашлялся. — Я имел в виду, замечательно, что вы решили нам все объяснить. И чем же вы его так? Тоже Ноем?

Виктория кивнула, а на ее губах, к удивлению Лунина, появилась легкая улыбка.

— Только на самом Ное вы ничего не найдете. Никаких этих ваших, потожировых выделений.

— Вот как? — заинтересовался Илья. — Это почему же?

— А я его в наволочку завернула, — улыбнувшись еще откровеннее, объяснила Виктория. — Я, правда, тогда совсем не про следы думала. Мне казалось, если завернуть что-то тяжелое во что-то мягкое, тогда травма будет не такой… в общем, я не хотела, чтобы он умер!

— Вот как, — вновь произнес Лунин, на сей раз с уважительной интонацией, — похвально. Должен признать, у вас неплохо все получилось. Думаю, я бы сам так не смог.

Илья кивнул, затем подумал и кивнул еще раз, давая понять, сколь высоко он оценивает творческий потенциал Кожемякиной.

— Вот только один момент мне все же хотелось бы прояснить. Никак сам не могу догадаться. — Он смущенно улыбнулся и демонстративно развел руки в стороны, демонстрируя собственное бессилие. — Это же такой риск. Что было бы, если полковник Изотов не потерял сознание? Конечно, был еще вариант, что Изотов потерял бы не только сознание, но и жизнь в целом, но меня сейчас интересует именно другая сторона вопроса. Представьте, вы замахиваетесь, в этот момент Изотов оборачивается и перехватывает вашу руку. Или еще хуже. Вы наносите удар. Причиняете полковнику травму, но у него все же хватает сил, чтобы вас обезоружить и позвать на помощь. Вы ведь должны были допускать такое развитие событий. Должно быть, не так просто решиться на подобный поступок, верно?

Виктория сидела неподвижно, уставившись на Лунина и внимательно вслушиваясь в каждое слово. Когда Илья сделал паузу, предоставляя собеседнице возможность ответить, она быстро кивнула и вновь превратилась в застывшего истукана.

— Верно, — задумчиво повторил Лунин. — Так вот мы и приходим к интересующему меня вопросу, — оглядевшись по сторонам, Илья улыбнулся, — да, наверное, всем интересно. Что же могло заставить столь замечательную девушку, как вы, пойти на такой риск?

Прождав секунд двадцать и придя к выводу, что отвечать ему Виктория не намерена, Лунин разочарованно вздохнул.

— Молчите? Думаете, что получится слишком громко?

— Что — громко? — В голосе девушки явственно слышалось удивление.

Не сразу найдя что ответить, Лунин с силой ущипнул себя за кончик носа. Пару месяцев назад, блуждая по просторам Интернета, он наткнулся на небольшую статью, автор которой, доктор каких-то одних наук и в придачу кандидат других, утверждал, что стимулирование нервных окончаний усиливает работу мозга, только не всего, а отдельных его участков. Надавливание на мочки ушей, к примеру, раскрывает потенциал к логическому мышлению, а вот кончик носа отвечает как раз за умение подобрать подходящий ассоциативный ряд и способность к вербальной коммуникации. Уточнив на всякий случай в Википедии, что вербальная коммуникация — это всего лишь общение с помощью слов, Илья решил непременно опробовать предлагаемый способ, как только представится подходящий случай, но на следующий день начисто забыл и о самом авторе статьи, и о его рекомендациях. И вот теперь, машинально ущипнув себя за нос, Лунин вдруг вспомнил забавную статью и понял, что ученый ошибался. Оказывается, стимуляция нервных окончаний на кончике носа влияет вовсе не на способность к какой-то там коммуникации, а всего лишь на память. Хотя, может быть, все это один и тот же участок мозга?

Лунин озадаченно причмокнул губами.

— Понимаете, Вика. Я уверен, что понимаете. Есть такие слова, которые как ни произнеси, даже шепотом, они все равно прозвучат громко. Например, «любовь» или «я люблю». Во всяком случае, нам так кажется. Поэтому иногда мы не произносим эти слова тем людям и в такие моменты, когда их надо сказать обязательно. Дело ведь вовсе не в том, что мы боимся отказа, что в ответ нам скажут: «А я тебя нет». Иногда, конечно, бывает и такое, но не так уж и часто. Вот, к примеру, родители, они никогда так не ответят, но ведь им мы тоже не очень часто говорим «я люблю». Верно? Мы думаем, что это звучит слишком напыщенно… неуместно. Да, неуместно! Надо такие слова приберечь к какому-нибудь особенному дню, когда все вокруг будет звучать, будет, так сказать, соответствовать. Вот сейчас вам кажется, что для таких слов момент совершенно неподходящий.

— О чем вы говорите? — нервно перебила его Вика. — Какие слова я вам должна говорить?

— Не мне. — Илья печально покачал головой. — Денису. Вы же в Дениса влюбились, если я правильно понимаю.

— Упс, — фыркнул Сипягин-младший.

— Что? — вскочил на ноги Кожемякин.

— Вика! — последовала примеру мужа Мария Александровна.

— Нет! — яростно выкрикнула Виктория, закрывая лицо руками. — Не смейте!

— Вот это поворот, — ехидно пробормотал Латынин.