Пикник в барской усадьбе (сборник)

Путь до шалаша отнял у Вадима уже меньше времени, чем утром. Тем более, он усиленно налегал на весла. Кормишин, казалось, ждал его появления и нисколько не удивился. Он предложил Вадиму чай, сваренный на костре, разожжённом недалеко от шалаша. Странное это было ощущение – кругом вода, зелень, полуденная жара и костёр. Вадим и Фёдор устроились на стволе поваленного дерева, и между ними произошёл вполне мирный и откровенный разговор, почти как у старых знакомых.

Вадим рассказал Кормишину, что приходил к нему домой, собирался побеседовать о пропаже исследований. Свой интерес он объяснил тем, что его заинтересовал факт кражи результатов научных исследований из НИИ, сам по себе весьма редкий и странный. Не скрыл, что наводил справки о характере исследований лаборатории, где работал Кормишин, и не нашёл там ни защищаемых государством секретов, ни иного интереса для спецслужб, но для себя хотел бы разобраться, что к чему.

– Выходит, что ты натолкнулся на меня совершенно случайно? – с легким недоверием спросил Федор.

– Абсолютно, я в отпуске.

– Предпочитаешь проводить отпуск в средней полосе?

– Вообще-то нет, больше люблю море. Но моя девушка ещё учится, и до поездки на юг я решил немного развеяться в наших широтах.

– «Свежо предание, да верится с трудом» – ехидно процитировал Кормишин.

– Знаешь, Фёдор, я также не верю, что ты здесь просто забываешься от суеты нашего грешного мира. – В тон ему ответил Вадим.

– Вполне справедливо. ладно. Давай я всё по порядку расскажу, а ты уж смотри сам, есть здесь твоя компетенция или нет.

И Фёдор рассказал Вадиму следующее: «Год назад ко мне в гости зашёл бывший коллега. Начали мы с пива, а продолжили водочкой. Жена моя тогда, по-моему, в доме отдыха была, так что квартира была в полном нашем распоряжении. Разговорились про современные научные достижения, новые направления в науке. Я ему рассказал про только что прочитанную статью, про клонирование, что ли, точно не помню, но из этой же оперы. А он мне и говорит, что всё это здорово, но есть вещи и покруче. При этом достаёт из папки несколько скрепленных стэплером листов бумаги и протягивает мне. Я прочёл. Был там записан диалог отца с сыном. Суть в следующем. Отец, а он заядлый аквариумист, рассказывает сыну о новых видах аквариумных рыбок. Сын расспрашивает его, как сейчас выглядят его аквариумы, сколько в них содержится видов рыб, каких. Несколько раз он называет латинские названия рыбок, что очень удивляет отца. Ведь это обычно знают только профессиональные аквариумисты. «Откуда ты помнишь такие сложные названия?» – спрашивает он у отпрыска. И сын вспоминает, как в детстве помогал отцу ухаживать за аквариумами, и кое-что запомнил, правда, сведения его отрывисты и поверхностны, но несколько названий прочно врезались в память. Отец вспоминает, что да, действительно, раньше он держал эти виды рыбок. Внизу под текстом было дано пояснение, из которого следовало, что отрывочные несистемные знания, которые человек получает в течение всей жизни, как-то накапливаются в мозгу и влияют на восприятие им других знаний, например, при овладении профессией, принятии решения. Суть в том, что человек не может организовать свою память таким образом, чтобы избежать этих знаний-паразитов. Идеально организовать свой мозг могут единицы, да и то, это будет не стопроцентное вытеснение ненужной информации.

– И что из того? – удивился Фёдор, – в чем же «фикус-пикус»? Это что, круче клонирования?

– Ну, крутизну я не сравнивал, но над моделированием таких систем и поиском методов вытеснения «знаний-паразитов», или управления ими, как хочешь назови, трудятся некоторые ученые.

– Не буду спорить, – заметил Кормишин. – Такие разработки возможно и ведутся, но, наверняка, за рубежом. У нас на науку денег нет.

– Это у государства, но есть и частные конторы, – ответствовал знакомый Фёдора.

– Что-то я таких не знаю. – Возразил Кормишин.

– Если у тебя будут хорошие идеи, а ещё лучше конкретные наработки, то такого частника я подскажу.

Ну вот, а наутро, как мне показалось, – продолжил рассказ Фёдор, – он пожалел, что дал почитать мне этот текст, а, может быть, просто голова с похмелья болела, но выражение его лица было весьма кислым. Идея меня заинтересовала и я, шутки ради, попытался смоделировать эти «лишние знания». Вот и домоделировался».

– То есть ты стал работать над этой проблемой, и у тебя получилось? – спросил Петров, прихлебывая крепкий чай из алюминиевой кружки.

– Да, кое-что получилось. – Самодовольно ответствовал Фёдор.

– Ты работал один?

– Конечно. Во-первых, я люблю работать один; во-вторых, все наши разбежались по отпускам.

– А тот доброжелатель больше не появлялся?

– Почему же, выразил мне искреннее сожаление и соболезнования.

– То есть, он появился уже после того, как ты закончил эксперимент?

– Я ему кое-что рассказывал о промежуточных результатах, он несколько раз заходил, но не верил мне.

– И это, конечно, был Липихин?