Пилигрим

Их взгляды встретились. На лице Корнея горели абсолютно чужие глаза, но не враждебные, а открытые, ждущие. И эта улыбка, словно Юрий собирался подарить агенту нечто такое, о чем тот очень долго мечтал.

Палец Гарина потянул спусковой крючок.

— Ирби Юст Кааб са-алта наид[5], — прошептал агент, закрывая глаза.

Грянувший выстрел звонким эхом отразился от стен, запрыгав по темным тоннелям. Через пару секунд растаял и этот звук, как и последнее слово лучшего агента Содружества.

* * *

Обстановка на «Полыни» была нервной, но не панической. Новость о потере главного двигателя всколыхнула команду, но спокойный и уверенный голос капитана вернул всех в привычное русло. Кимура буднично скомандовал перейти на вспомогательные двигатели, раздал указания, связанные с изменившимися условиями.

Ни о гибели команды Бекетова, ни об уничтожении шпиона он не сказал ни слова.

Юрий вновь бежал в ангар, намереваясь на сей раз точно сесть в «ракшас». После доклада Кимуре о ликвидации рхейского шпиона он смог связаться с Джаббаром, который подтвердил, что лишняя единица им не помешает. По пути Гарин заскочил в медблок, попытался узнать как дела у Киры. К самой девушке его не пустили, но дежурящий в приемном шлюзе медбрат сказал, что операция прошла успешно и Аоки лежит в реанимационном боксе. Юрий захотел узнать подробности, но его настойчиво выпроводили с формулировкой: «Не мешай».

В коридоре Гарин чуть не налетел на группу матросов, тянущих платформу с двумя странного вида торпедами — приплюснутыми, с асимметричным оперением. Руководил группой мичман Биттон, тучно отдувающийся и поминутно вытирающий бордовые лоб и щеки платком.

— Кто Элли охраняет? — насупился Юрий.

— Ой, не до твоей Элли сейчас, — отмахнулся платком мичман, но тут же торопливо ответил. — Двое из моих, настоящие воины, суровые!

Гарин недовольно поморщился, не припоминая никого из подчиненных Биттона, сколь как-нибудь подходящих под описание «суровые». Но пришлось удовлетвориться ответом, было видно, что мичман занят чем-то важным.

— Что это? — спросил Юрий, шагая рядом с платформой и стараясь не врезаться плечом в торчащие переборки.

— Неучтенка, — ответил мичман таким тоном, словно торпеды были лично в этом виноваты. — Нам их тогда флотские под шумок спихнули, забыл? Бесполезный хлам, весь полет на складе болтаются.

Гарин вспомнил. Действительно, перед началом экспедиции «Полынь» доукомплектовывалась на одной из имперских баз, где, помимо прочего, им зачем-то загрузили семь новейших торпед класса «Харон» с интеллектуальным наведением, но без модулей этого самого искусственного интеллекта.

— На кой ляд они капитану? — продолжал сокрушаться Биттон. — Без «мозгов» эти болванки только по прямой летать могут.

— Он их установить хочет? — удивился Юрий.

Мичман вздохнул, вытирая мокрый затылок, ответил:

— В носовые шахты. Вот вечно, придумывают что-то эдакое, а Биттон потом крутись, как хочешь. Вот как мне их списывать, если они уже по складу как неликвид проведены?

Он так и продолжил бурчать, скрывая страх за суетливой раздражительностью, пока вместе со своей группой не скрылся за поворотом.

Юрий проводил их взглядом и пошагал дальше. Он уже видел широкий проем шлюза, небольшую каюту Элли, возле которой болтали друг с другом два вооруженных матроса, ангар с торчащим корпусом шаттла, «голема», висящего на цепях. Массивная человекоподобная фигура одиноко темнела на фоне стены, на щитке забрала бликовали вспышки, будто глаза, которыми «ракшас» высматривал своего припозднившегося пилота.

Гарин поправил автомат на груди и побежал, придерживая болтающийся на боку шлем.

* * *

— Осторожно!

Что-то тяжелое врезалось в «голем» Юрия, увлекая за собой. Гарин торопливо включил маневровые двигатели, рычагами подкорректировал свое движение. Мимо промелькнул пятнистый корпус костюма Глебовича.

— Журавлев, назад! — рявкнул из динамиков голос Одегарда. — Сейчас башку снесут!

По второму каналу зашелестел незнакомый механический голос, перечисляющий короткие двузначные цифры.

Амбразура шлема полыхнула белым светом, кто-то из «блох» восхищенно заухал.

Юрий немного неуклюже нырнул к корвету, вцепился в монтажную скобу на корпусе. Торопливо огляделся, косясь на навигационную полусферу.

«Полынь», лишившаяся главного двигателя, натужно прорывалась вперед на четырех вспомогательных «факелах», направив всю высвободившуюся энергию на силовый щиты. По длинному газовому шлейфу было видно, что звездолет заметно вилял и крутился веретеном, будто играя в догонялки.

Над корветом, на отдалении, виднелся крейсер «Маахес». Его рельсовые орудия были направлены в сторону «Полыни», и мимо рейтарского звездолета то и дело проносились стальные росчерки снарядов.