Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты

1с От Аполлона и от сикионских стен —
В путь, о Музы.
К новооснованной Этне,
Чьи ворота распростерты перед пришельцами,
В путь к блаженному дому Хромия
С сладким словом на песенных устах!
Вот он взошел на колесницу,
Правя победоносными конями,
Он подал знак
К песне во славу матери и близнецов[419]

,Вместе взирающих от высокого Пифона. 5
2с Есть меж людьми слово —
Добрые свершения в безмолвии не хоронить!
Вещий напев стихов —
Достойная дань горделивому.
Одухотворим же гремящую лиру и флейту
Пред высотами конеборств,
Адрастом в честь Феба установленных
У Асоповых[420] струй.

Вспомнив о них,

Не украшу ли я славными почестями 10
3с Царственного героя,
Осиявшего город свой
Свежестью торжеств[421], спором сильных, блеском колесниц?
От дерзких Амфиараевых умыслов[422],
От страшного мятежа
Он бежал далеко от родного крова и Аргоса;
Сыны Талая,
Осиленные бунтом, были безвластны,
Но он, умнейший,
Замирил миновавший спор;
4с Дав Оиклиду в жены 15
Эрифилу, укротительницу мужей[423],
Сделал он верных ему в клятве
Наибольшими меж русоволосых данаев.
Тогда-то и вывели они воинство
На семиворотные Фивы.
Не казали им птицы[424] попутный знак,
И Кронид обращенной вспышкою
Устремлял их, обезумевших не в путь, а с пути: 20
5с На открытую рвалось беду
Войско в медных доспехах и сбруях.
И берег Исмена
Отсек им сладкий возврат —
Белый дым взошел от жира их тел,
Семь костров[425] поглотили юные мышцы их,
И только Амфиараю
Бог разверз всесильным перуном
Глубокую грудь земли,
Поглотив его с колесницею,
6с Пока не ударило его в спину Периклименово[426] копье, 25
Обрушивая позор на воинственный его дух!

Пред божественным ужасом

Бегут и сыны богов.
О Кронион, родитель Зевс,
Если есть на то сила твоя,
Отврати отсель
Сверхмужеское испытание сил
На жизнь и на смерть от финикийских копий!
Пусть по моей мольбе
Дастся сынам этнейцев в долгую дань
Благозаконный удел, 30
7с Пусть народ
Проблестит гражданственным блеском!
Здесь край мужей,
Любителей конеборств,
И души их — превыше богатства.

Я знаю, нет веры моим словам,

Ибо всюду тайная корысть
Обирает честь, носительницу славы.
Но кто был под щитом у Хромия
В пешем крике, среди коней и в боях кораблей, —
Тому ведомо, 35
8с Что в битвенной грозе
Честь есть бог,
Устремивший его копьеносный пыл
К отвращению бича Эниалия.
У немногих достанет духа и рук
Погнать на вражеский строй
Тучу смерти, заградительницу пути бойцам.
Над потоком Скамандра
Слава цвела для Гектора,
А над обрывистым Гелором, где Реин брод[427], 40
9с Этот свет сверкнул сыну Агесидама
В первой его молодости, —
А об иных его днях, и на пыльной земле, и в ближнем море[428]
Еще петь мне песнь.

Из трудов юности и правды

Добрая родится старость.
Знай же, Хромий,
Милостию божеств
Дивного причастился ты счастья: 45
10с Ибо если над грудами богатств
Возносится достойная слава, —
То нет высших вершин для смертной стопы.
Безмятежность мила застолице,

В нежных песнях распускается свежий цвет побед,

Крепнут голоса над винными чашами.
Слей вино с водой,
В чаше, сладкой вестнице пира, 50
11с Буйный сын лозы
Пусть разольется по серебряным фиалам,
Завоеванным Хромию
Конями его в священном Сикионе,
Где венчали его
Венки Латонина сына, по уставу сплетенные,
Зевс-отец,
Дай прозвучать мне о его доблести!
По благости Харит
Дай прославить его победу
Превыше других!
Дай достигнуть дроту моему вернее
До цели Муз. 55