Пионер, 1949 № 12 Декабрь

Когда Чарли увидел её, он впервые ощутил нечто вроде испуга. Тёмная волна ненависти шла от этой фигуры и заливала его и его близких. И это мать Патриции, той самой Патриции, которая клялась быть всегда его другом! Он пытался успокоиться: вот выступит Патриция и скажет, что всё это неправда и что она сама искала его дружбы, сама пригласила его к себе и пришла к нему в гости.

Миссис Причард была немногословна. Но из её кратких и энергических слов явствовало, что она и её дочь Патриция явились жертвами преследования негритянского мальчишки и его семьи. Мальчишка дошёл до того, что, страшно сказать, пробрался даже в замок самого мистера Милларда, и, если бы не она, неизвестно, что бы он себе позволил. Он совершенно забыл о расстоянии, отделяющем чёрных от белых людей, и держал себя на равной ноге с её дочерью. А когда она, миссис Причард, отвадила его и запретила дочери общаться с негром, он обратился за помощью к своему родственнику - этому певцу, которого она не слушала и, разумеется, не желает слушать, но про которого говорят, что он коммунист, и тот придумал дьявольскую хитрость: они позвонили в дом миссис Причард и объявили, что мальчишка при смерти и чтобы Патриция пришла сказать ему последнее «прости». Конечно, у Патриции нежное сердце, она не могла отказать и отправилась в этот ужасный дом и даже скрыла это от своей матери, чтобы мать не волновалась.

- Благодарю вас, миссис Причард, - ласково сказал Сфикси, - суд понимает ваше возмущение и разделяет ваше негодование.

Прокурор повернулся к судье:

- Ваша честь, я вызвал сюда ещё нескольких свидетелей, но не знаю, захочет ли суд их выслушать. Дело в том, что они несовершеннолетние…

Сфикси сделал вид, что раздумывает.

- По закону не полагается, - сказал он, - но если это будет способствовать выяснению обстоятельств дела, мы, разумеется, выслушаем несовершеннолетних и примем во внимание их заявления…

Где-то на одной из задних скамей произошло движение.

- Слышишь? Ты слышишь, что он говорит? - прошептал Джой Беннет Василю. - А нас он не допустил…

- Мы хотели говорить в пользу Чарли и Ричи, а те, наверное, будут говорить против них, - пробормотал, сжав зубы, Василь. - Ох, как я ненавижу всех этих судей!

Патриция была одета очень нарядно, в розовом кружевном платье и лёгких светлых туфлях. Мать старательно завила её медные волосы, и они лежали пышными локонами на плечах и спине. Пат держалась скромно и достойно, как и полагается благовоспитанной молодой леди с Парк-авеню. Она была очень бледна, и Чарли, увидев её, но ещё не слыша её показаний, с состраданием подумал о том, как ей, должно быть, страшно и трудно выступать перед таким залом и защищать его от ненависти и злобы этих судей. Он гордился тем, что дружит с такой смелой и благородной девочкой.

Но вот Пат заговорила:

- Да, сэр, я была в этот вечер в доме певца Робинсона. Нет, сэр, не своей охотой. Меня заманили обманом, сэр. Да, я предполагаю, что Чарльз Робинсон участвовал в обмане, хотя он меня и уверял в обратном…

Что? Что такое?! Чарли задохнулся. На секунду ему показалось, что он бредит. Стоит только встряхнуться хорошенько, и он проснётся и всё станет на своё место…

Но свежий голосок звучал всё так же отчётливо и хладнокровно:

- Да, сэр, там были все подсудимые и ещё много других. Сейчас я постараюсь вам их перечислить…

Чарли старался поймать взгляд Пат. Нет, здесь что-то не так! Её, наверное, заставили говорить всё ото. Возможно, мать наказывала её, била…

Но голос девочки был слишком ясен и свеж, её манеры, её платье - всё было безмятежно, спокойно, всё говорило о полном самообладании.

- Расскажите нам, дитя моё, о том, что же происходило на этом собрании в доме Робинсонов? - проворковал прокурор.

- Вначале вот они, - Пат, стараясь избежать взгляда Чарли, махнула рукой в сторону Гирича и Квинси, - они рассказали, что их уволили с завода, и можно было понять, что они там давно ведут тайную работу. Они очень жаловались на сыщиков, на то, что у них отобрали географический атлас, который им дал мистер Ричардсон…

- Так, так, - кивал Сфикси, - продолжай-же, мисси.

- А потом один такой страшный негр-калека сказал, что это очень хорошо, что все они выручили мистера Ричардсона и что за мистером Ричардсоном давно идёт слежка. Он, как сейчас помню, сказал: «Не нужно, чтобы его имя слишком часто упоминалось в донесениях полиции…»

- Вы слышите, леди и джентльмены, - торжественно поднялся с места Сфикси, - устами младенца глаголет истина, как сказано в писании. Это - очень важное показание, и я прошу его записать дословно. Теперь подсудимый Ричардсон уже не сможет отрицать свою принадлежность к коммунистической партии…

- А я и не отрицал, - раздался спокойный голос Ричи.

- Джентльмены, вы все слышали, подсудимый сознаётся: он коммунист! - воскликнул прокурор.

- Ох, подлая дрянь эта Патриция! - бушевал Джой Беннет.

- Я давно знал, что она такая, - пробормотал сквозь зубы Ва-силь.